Проехали дорожный знак «Помпеи». Это несколько миль в сторону, но Джеймс все же спросил, не против ли Ливия, если они туда заглянут.

Они покатили по дороге на Toppe Аннунциата до очередного небольшого знака, указывавшего поворот на узкую дорожку, приведшую их к скоплению обшарпанных домов. Дома были современной постройки: римский город находился непосредственно позади за небольшим подъемом; весь изрытый раскопками, он даже и через два тысячелетия выглядел куда солиднее, чем его современный собрат.

Джеймс выключил двигатель. Вокруг ни единой живой души. В пыли, подняв заднюю лапу, энергично чесался какой-то пес.

— Бывали здесь прежде? — спросил Джеймс.

— Нет, — сказала Ливия, оглядываясь вокруг. — Они его отрыли только лет десять как, при Муссолини.

Сам масштаб города поражал своим размахом. Джеймс не ожидал, что он окажется таким огромным, — настоящий город, начисто уничтоженный горой, высившейся за ним. Форум, большие здания — по-видимому, городские службы, частные дома, выходящие на улицу всего лишь одной дверью, но переходившие в громадные, окруженные колоннами, дворы; план города не слишком отличался от других виденных им итальянских городов: с форумом вместо пьяцца[47] и храмами вместо соборов.

На каждом шагу слепки жителей города. Несмотря на прошествие стольких веков в их облики впечаталось состояние ужаса и отчаяния. Один окаменел, прижимая что-то к лицу, возможно, кусок материи, чтоб легче было дышать. Другой, упершись в стену, лежал, в ожидании смерти, прикрыв голову руками, как будто укрываясь от сыпавшихся с неба ударов. А еще один пытался заслонить от чего-то свою спутницу, и так и погиб, обвив ее руками, защищая.

— Eh, signori, — раздался скрипучий голос.

Голос принадлежал очень древнему старцу, как видно, некоему стражу, стоявшему в дверях. Он говорил, еле ворочая языком, но все же сумел донести, что за небольшую плату сможет им обоим показать раскопки. Общество старика Джеймсу вовсе не улыбалось. Он сунул старику несколько лир, сказав, что они предпочитают осмотреть все сами, на что старик ухмыльнулся и махнул им, чтоб следовали за ним.

— Хочет нам что-то показать, — сказала Ливия. — Лучше пойти, а то не отстанет.

Миновали еще один гипсовый слепок — в дверном проеме скорчилась фигура с бесформенным мешком пожитков. Старик крякнул и залопотал что-то странное, косноязычное, указывая на небо. Джеймс уловил слова «небо» и «вернуться домой». И сообразил, что пытался сказать старик: эти люди погибли не во время бегства, а потому что решили вернуться. Должно быть, им показалось, что самое худшее уже позади, но в это время гора внезапно исторгла очередное извержение, более разрушительное, чем прежде. Но не это старик настоятельно хотел им показать. Он заковылял к небольшому домику в проулке.

— Prego, signori, — сказал он, отмыкая висячий замок и многозначительно приглашая их войти. — Di lupanare.

Джеймс испытующе взглянул на Ливию, но она, похоже, была заинтригована не меньше его. Старик как-то странно Джеймсу подмигнул и скрылся. Ливия, взглянув на стены, рассмеялась.

Фрески поблекли, но нетрудно было разглядеть, что на них изображено. С каждой стороны мужчины и женщины совокуплялись десятками разных способов. Женщина сверху, женщина снизу, женщина приставляет к губам мужской член так же привычно, как помаду, женщины возлежат с женщинами, даже группа обеих полов предается некому общему сладострастному удовольствию.

— Это же бордель! — воскликнула Ливия. — Тут, видно, можно было получить все что пожелаешь.

Только теперь до Джеймса дошло — старик решил, что ему сунули денег, чтоб показал им порнографию.

— Гадость какая, — сказал он. — Простите, Ливия.

— Нет, отчего же, — задумчиво произнесла она. — Вот это очень даже любопытно.

Джеймс невольно взглянул, куда смотрела она, и немедленно почувствовал, что краснеет. Ливия снова рассмеялась.

— Если все англичане такие, как вы, — сказала она, беря его под руку, — то англичан скоро вообще не останется.

— Счастлив, что вас развеселил, — надувшись, бросил он.

— По-моему, славное место, — сказала Ливия, когда они пошли к двери. — Здесь тебе ничего не грозит.

— Не грозит, — повторил он. — Вот красота. Жив-здоров, ничего с тобой не случится. Мечта всякого солдата.

— Бывает и случается, — сказала Ливия, внезапно помрачнев.

Она умолкла, погрузившись в какие-то свои мысли, и Джеймс понял, что она вспомнила о погибшем муже.