инновационно-технологического сектора все обстоит с точностью «до наоборот». Членство РФ в ВТО похоронит всякие надежды на ее инновационный путь развития. Обоснуем этот вывод.

В современном мире существуют устоявшиеся центры инновационных технологий и высокотехнологичной промышленности, в которые привлечены колоссальные ресурсы: финансовые, человеческие, организационные и другие. Соответственно, их продукция дешева, качественна, современна. И они совершенно не заинтересованы в появлении на рынке нового игрока – РФ. Заявления России о ее намерении поучаствовать в разделе мирового высокотехнологичного рынка не вызывают у ныне действующих на нем игроков особого оптимизма.

Дело в том, что этот рынок… давно уже не растет. Его нельзя считать местом, где всем места хватит. В лучшем случае – это стагнирующий рынок. В этом легко убедиться, оглянувшись назад, в историю развития технологий в последние 25–30 лет. Да, достигнуты невероятные высоты в микроэлектронике, улучшения достигли такого количественного значения, что это позволило создать качественно новые приборы и товары. Но принципиально микропроцессор «Intel 4040» образца 1975 года выпуска мало отличается от самого последнего «Intel Core2 Duo». Это все та же фон-неймановская машина 1945 года, принципы которой были сформулированы в первой половине прошлого века. То же самое творится и в авиации: достижения колоссальны, но чем принципиально отличается самолет середины прошлого века и современный авиалайнер? Да, частных улучшений – огромное количество, это количественно другой летательный аппарат, летает дальше, быстрей, экономичней, но принципиально он – тот же самый самолет. Поставьте рядом ныне летающие пассажирские «боинги» и американскую «Дакоту» 1945 года (как вариант – советский Ли-2 или немецкий «Кондор»). Видите? Те же принципы построения машин. Это не «летающая тарелка», это даже не тандем с несущим фюзеляжем, не схема «летающее крыло».

Примеры можно множить и множить. Да, встречаются отдельные исключения, но они в корне не меняют общую, довольно безрадостную картину научно-технического застоя в мире. Довольно сложно представить в этих условиях, что игроки сегодняшнего мирового рынка высоких технологий обрадуются появлению нового игрока (РФ), который как минимум займется «улучшизмами», а как максимум – предложит принципиально новые решения.

Все это говорит о том, что на «мировой шахматной доске» никто не хочет видеть Россию в числе научно-технологических центров планетарного значения. Причем не в силу какой-то особой зловредности, какого-то «масонского заговора», а из-за элементарной конкуренции. Как говорится, ничего личного: просто американцам, европейцам, японцам, китайцам и корейцам нужно защищать свой бизнес.

В то же время, вступая в ВТО, мы открываемся полностью для существующих на рынке игроков с развитыми технологиями. Членством в ВТО мы окончательно и бесповоротно добиваем остатки своей промышленности и технологий. Ну не сможет наш Зеленоград конкурировать с зарубежными микроэлектронными гигантами: ни по стоимости, ни по характеристикам, тем более по их совокупности!»

Вот и получается, что выход РФ – только в революционных инновациях. В стратегии производства того, чего еще нет нигде в мире. Но пока власти этой мысли не уяснили, продолжая вкачивать огромные деньги в копирование чужих достижений и производство техники вчерашнего дня. Они очень хотят запихнуть страну в ВТО. Они уверенным курсом повели РФ к историческому банкротству.

Но какой же может быть нужная промышленно-инвестиционная политика? Попробуем очертить ее контуры – раз этого не в силах сделать разные там путины и медведы.

Дерзнем предположить: инновационное чудо нужно осуществлять в «трехслойном» варианте.

Первый «слой» могут составить объединенные государственные корпорации: атомная, авиапромышленная, кораблестроительная, нанотехнологическая, крупнейшие предприятия Роскосмоса. Государство должно поставить им недвусмысленную задачу: «Вы должны, кроме отобранных сейчас для реализации базовых проектов, выдвинуть новые проекты – принципиально новые, не имеющие мировых аналогов. Под эти новые задания вы получите государственное финансирование».

Применительно к ОАК, например, это могло бы означать следующее: у корпорации есть планы производства пассажирских SSJ, Ту-334 и МС-21. Вдобавок к ним – программы выпуска боевых самолетов и вертолетов разных типов. Но все это – техника привычная, не несущая в себе революционных инноваций. Поэтому в плюс ко всему этому ОАК должна разработать еще и дополнительные, сверхамбициозные программы – касающиеся создания техники, не имеющей аналогов в мире. Какой? Это может быть самолет новой аэродинамической схемы и вместе с этим – авиационно-космический комплекс для запуска на орбиту легких ракетопланов или небольших ракет-носителей. Подобные же первопроходческие сверхзадачи должны поставить перед собой и все прочие объединенные корпорации.

Подобные задачи должны ставиться и перед руководством масштабных федеральных программ, которые сегодня идут на смену приоритетным национальным проектам. Если вы реформируете, к примеру, ЖКХ, то с созданием и «принятием на вооружение» прорывных технологий.

Но должен быть и второй «слой» – создание новых корпораций вокруг творческих коллективов, около создателей беспрецедентных русских технологий. По подсчетам одного из близких мне аналитических центров, в РФ их – 82. Не берусь проверять эту цифру, но сам знаю, что такие потенциальные прорывы у нас существуют, и их действительно хватает. Это и экранопланы «Арктической торгово-транспортной компании», и ее полуподводные отели. Есть создатели сверхскоростных и крайне экономичных электромоторов на постоянных магнитах. Есть уже известные всем команды создателей суперкомпьютеров СКИФ. Есть прорывные работы по компьютерам, понимающим человеческую речь (А.С. Нариньяни), по нейросетям четвертого поколения (И. Бощенко). Есть совершенно революционные технологии строительства на основе моносотовых конструкций (Шумовский) и из сверхпрочной керамики (Попов и его коллектив). Есть технологии получения базальтового волокна для строительства «вечных» автотрасс. Есть уникальные плазменные сварочные аппараты «Плазан» и столь же уникальные беспилотники типа «разумная стая» коллектива Игоря Табачука.

Есть принципиально новые виды транспорта – струнный Юницкого (http://www.unitsky.ru/) и транскарный В. Кар-фидова (http://transcar.newtransport.ru/). Причем для их воплощения хватит уже имеющихся технологий, скомбини-ровав которые, мы получим качественно новую технологию. Даже скороговоркой перечислять возможные прорывы можно довольно долго. Идея проста: отобрав потенциальные «точки прорыва», помочь им – административным ресурсом, льготными кредитами, специалистами по управлению и коммерциализации разработок. Из таких «точек роста» могут развернуться сильные, процветающие корпорации, что откроют абсолютно новые рынки – снимут с них самые жирные «сливки» прибылей.

Наконец, есть третий «слой» – инновации, что отыскал и профинансировал частный бизнес. Инновации, что поддержат большие сырьевые корпорации. Активно участвуя в двух первых «слоях», государство тем самым сильно ускорит процессы в чисто рыночном секторе. Особенно если поставит четкие приоритеты и насущные задачи для конструкторов и изобретателей. Естественно, государство и в третьем «слое» поможет бизнесу частичным финансированием. А частный бизнес, воодушевленный властью, может отыскать очередные революционные изобретения, по тем или иным причинам выпавшие из поля зрения государства.

Все это требует создания полноценной НИС – Национальной инновационной системы. Ее разработка и скорейшее строительство обязаны стать приоритетным национальным проектом.

Совершив такую работу, отобрав прорывные проекты сначала в двух, а затем и во всех трех «слоях», государство получит четкий набор «точек прорыва». Вырисуется ясная картина того, к чему мы можем прийти, некий суперплан. Его можно назвать «Русской перспективой-2020».

Имея подобную (весьма конкретную!) стратегию, власти могут сводить бухгалтерию (инвестиционно- коммерческие планы), считая: сколько в общем нужно денег, ресурсов, мощностей и людей. Можно верстать план первой инновационной пятилетки, начиная сооружать по сути дела новую индустрию страны. Эффект ожидается быстрым: прорывные направления способны дать быструю прибыль и чувствительную