требованиям, то ее авторитет только возрастет.

Не понимаю я также, почему думают, что проект Ленина, будучи принят, закрыл бы двери нашей партии множеству рабочих. Рабочие, желающие вступить в партию, не побоятся войти в организацию. Им не страшна дисциплина. Побоятся войти в нее многие интеллигенты, насквозь пропитанные буржуазным индивидуализмом. Но это-то и хорошо. Эти буржуазные индивидуалисты являются обыкновенно также представителями всякого рода оппортунизма. Нам надо отдалять их от себя. Проект Ленина может служить оплотом их вторжений в партию, и уже по одному этому за него должны голосовать все противники оппортунизма».

При обсуждении этого вопроса впервые редколлегия «Искры» и «Зари» раскололась. Точку зрения Ленина целиком поддержал Плеханов, а точку зрения Мартова поддержали Аксельрод, Засулич и Потресов.

На глазах у всех члены группы «Освобождение труда» разошлись по принципиальному вопросу.

«Неужели они не понимают, не верят мне?» — думал Плеханов. Но обязанностей у него как у председателя бюро было так много, что некогда было поговорить со старыми друзьями наедине.

Мартову удалось создать коалицию, объединив всех оппортунистов и колеблющихся, и поэтому при голосовании прошла его формулировка § 1 Устава (28 голосов), а ленинская формулировка получила 22 голоса при одном воздержавшемся. Однако остальные пункты Устава, предложенные Лениным, были приняты большинством голосов.

Особенно острая борьба развернулась во время выборов в центральные органы партии — в Совет партии и в редакционную коллегию «Искры», которая была утверждена съездом центральным органом партии, в Центральный Комитет партии.

Ленин еще до съезда написал «Программу II очередного съезда РСДРП». В ней он наметил порядок обсуждения всех вопросов. В пункте 24 речь идет о выборах в ЦК и редакцию ЦО партии: «Съезд выбирает 3-х лиц в редакцию ЦО и 3-х в ЦК».

Решение избрать в редколлегию «Искры» не всех шестерых бывших ее членов, а только трех было продиктовано в первую очередь стремлением повысить работоспособность коллегии. Аксельрод, Засулич и Потресов принимали сравнительно небольшое участие в редактировании газеты, мало писали статей. Поэтому Ленин предлагал избрать трех редакторов — Ленина, Плеханова, Мартова. Мартов и Потресов были ознакомлены с этим проектом до съезда и были с ним согласны.

Н. К. Крупская, которая, конечно, знала, когда Ленин покажет Плеханову свою «Программу съезда», наблюдала сцену передачи этого документа Плеханову. Она пишет: «Владимир Ильич выдвинул проект о том, чтобы редакцию «Искры» составить из трех лиц. Об этом проекте Владимир Ильич ранее сообщил Мартову и Потресову, Мартов отстаивал перед съезжавшимися делегатами редакционную тройку как наиболее деловую. Тогда он понимал, что тройка направлена была главным образом против Плеханова. Когда Владимир Ильич передал Плеханову записку с проектом редакционной тройки, Плеханов не сказал ни слова и, прочитав записку, молча положил ее в карман. Он понял, в чем дело, но шел на это. Раз партия — нужна деловая работа».

Этот документ сохранился в архиве Плеханова. Там, где речь шла о количественном составе редколлегии, нет никаких помет.

Плеханов на съездах держался бодро, когда он председательствовал, то использовал каждый момент, чтобы поддразнить противников, пошутить, разрядить атмосферу. А возвращаясь поздно вечером домой, падал без сил на кровать и, мучаясь бессонницей, все думал, думал… Он знал, что ведет правильную линию, но как больно терять друзей!

Иначе в той обстановке, которая сложилась после обсуждения Устава, Плеханов поступить не мог. Теперь съезд распался на две части. Начались «частные, неофициальные свидания всех единомыслящих», по словам Ленина[51]. Плеханов присутствовал на собраниях одной части делегатов во главе с Лениным, а его друзья по группе «Освобождение труда» — на собраниях другой части — во главе с Мартовым. По всем принципиальным вопросам на съезде и вне съезда они занимали разные позиции, и это подтверждало, что Плеханов был прав, когда в 1902 году писал Ленину, что у них больше общего, чем у других членов редколлегии.

И вот съезд, удалив с заседания членов старой редакции, приступил к обсуждению вопроса о выборе редакционной коллегии «Искры». Ничего из этого обсуждения на первом заседании не получилось.

На следующий день — 20 августа — состоялось 31-е заседание съезда. Делегаты отвергли предложение Троцкого утвердить старый состав редакции из шести лиц и постановили пригласить на заседание бывших редакторов «Искры».

Это заседание было одним из самых бурных. Председателем был Плеханов. Его поведение для многих было необъяснимым. Он старался лишить слова Мартова, который утверждал, что он не знал о проекте Ленина о выборе редакции из трех лиц и что если бы он согласился работать в таким образом реформированной редакции, то это легло бы пятном на его политическую репутацию.

Когда попросил слова Ленин, то начался шум, раздавались нервные выкрики Мартова, Засулич и Троцкого. Плеханов не сразу смог навести тишину. Владимир Ильич говорил, что Мартов знал о проекте избрать тройку в ЦО. Ленин доказывал целесообразность такого решения.

В результате в редакцию ЦО партии были выбраны Ленин, Плеханов и Мартов. Однако Мартов отказался войти в состав редколлегии. Съезд принял резолюцию, поручающую двум членам редакции ЦО кооптировать третьего члена редколлегии, когда они найдут подходящее лицо.

После заседания Плеханов увидел страшно возбужденную, с горящими глазами и лихорадочным румянцем на щеках Веру Ивановну Засулич. Он подошел к ней, не зная даже, что можно сказать человеку, когда он находился в таком состоянии. Но Засулич, не дав ему и рта раскрыть, с таким гневом набросилась на него, что нельзя было понять ни единого слова. Вокруг стояли «мартовцы», ожидая, как Плеханов отнесется к этой вспышке Засулич. И он, обращаясь к ним, сказал:

— Я думаю, что Вера Ивановна приняла меня за Трепова.

Кто-то засмеялся, кто-то сделал вид, что не слышал. Самому Георгию Валентиновичу ста-ло невероятно тяжело от этой шутки.

На следующих заседаниях был избран Центральный Комитет партии в составе Кржижановского, Ленгника и Носкова. Плеханов был избран председателем Совета партии.

Победа твердых искровцев при выборах в центральные органы партии закрепила за сторонниками Ленина название большевиков, а за сторонниками Мартова вместе с «центром» и антиискровцами — название меньшевиков.

Новое, оппортунистическое направление внутри партии — меньшевизм, оформившееся на II съезде РСДРП, принесло большой вред российскому и международному рабочему движению. Принципиально ошибочная позиция Мартова и его сторонников по поводу членства в партии переросла потом в целую систему оппортунистических взглядов и действий. От оппортунизма в организационных вопросах они быстро скатились к оппортунизму в теории и политике, стратегии и тактике рабочего движения, став в конечном счете пособниками буржуазно-либеральных и мелкобуржуазных партий, врагами социалистической революции в России.

Плеханов тяжело переживал разрыв со старыми друзьями, но радость и воодушевление от сознания, что наконец-то создана в России революционная марксистская партия, переполняли его сердце. Он понимал, какую огромную роль сыграл Ленин в подготовке и создании этой партии, и сознание этого в первое время после съезда делало его верным союзником Ленина.

Группа «Освобождение труда» была официально распущена еще в середине работы съезда. 19 августа 1903 года на 29-м заседании съезда при обсуждении вопроса об отдельных организациях партии слова попросил Л. Г. Дейч. Он от имени своих товарищей заявил: «Группа «Освобождение труда» как таковая растворяется в партийной организации».

Прошло 20 лет с того дня, когда в Женеве в кафе на берегу реки Роны собралась горсточка русских эмигрантов, первых в России социал-демократов. С этого момента зарождается социал-демократическое движение в России. В. И. Ленин называл группу «Освобождение труда» «основательницей и представительницей и вернейшей хранительницей» научного социализма в России[52].

В жизни Плеханова эти двадцать лет были лучшим периодом. В эти годы Плеханов создал ценные