разногласии» (4—II, 133–134).

Ленин ответил сразу же — 23 июня: «Дорогой Г. В.! Большой камень свалился у меня с плеч, когда я получил Ваше письмо, положившее конец мыслям о «междоусобии». Чем неизбежнее казалось нам это последнее, тем тяжелее были такие мысли, ибо партийные последствия были бы самые печальные… Я буду очень рад поговорить с Вами при свидании о начале «истории» в Мюнхене (то есть во время обсуждения части проекта программы партии, написанной Плехановым. — Авт.), — не для того, конечно, чтобы ковырять старое, а чтобы выяснить себе, что было обидно для Вас тогда. Что я не имел и в мыслях обидеть Вас, это Вы, конечно, знаете»[49].

Благодаря принципиальной позиции Ленина был выработан последовательно марксистский проект программы, которой могла руководствоваться революционная партия рабочего класса России в борьбе за победу демократической и социалистической революции.

Прошло более двух лет с момента выхода первого номера «Искры». Газета, руководимая В. И. Лениным, выполнила стоявшие перед ней задачи. Период идейного разброда, шатаний подходил к концу. Вокруг редакции «Искры» объединились социал-демократические организации России, созданные на основе идей революционного марксизма, ленинского организационного плана. Ленин, «Искра» развернули огромную подготовительную работу по созыву съезда партии, который должен был завершить объединение социал-демократических организаций.

В апреле 1903 года члены редакции «Искры» переехали в Женеву, куда стали вскоре съезжаться делегаты съезда. На квартире Ленина постоянно собирались приезжие из России, многие из которых были агентами «Искры».

Плехановы тоже в эти дни встречали гостей из России, устраивали их на квартиры, заботились об их питании.

На совещании Организационного комитета по созыву съезда было решено устроить его не в Женеве, а в Брюсселе. Кольцов, старый эмигрант, примыкавший к группе «Освобождение труда», обещал договориться с бельгийскими социалистами о помещении для заседаний. Ведь на съезд должны были приехать представители 26 партийных организаций, ожидалось, что будет свыше 40 делегатов.

В июле все двинулись в Брюссель. Явка была назначена на квартире Кольцова, но его квартирная хозяйка устроила скандал в конце первого же дня, когда к нему сразу пришло несколько человек славянской наружности. Тогда сбор вновь прибывших перенесли в гостиницу «Золотой петух».

Бельгийские социалисты ради конспирации предложили русским товарищам собраться не в Народном доме, а в помещении мучного склада. 30 июля 1903 года открылся II съезд РСДРП.

Настроение у всех было приподнятое.

О заседаниях II съезда РСДРП сохранились воспоминания его участников, в том числе и интереснейшие воспоминания Н. К. Крупской. «Как мечтал об этом съезде Владимир Ильич! Всю жизнь — до самого конца — он придавал партийным съездам исключительно большое значение; он считал, что партийный съезд — это высшая инстанция, на съезде должно быть отброшено все личное, ничто не должно быть затушевано, все сказано открыто…

Так же страстно, как Ильич, ждал съезда и Плеханов. Он открыл съезд. Большое окно мучного склада около импровизированной трибуны было завешено красной материей. Все были взволнованы. Торжественно звучала речь Плеханова, в ней слышался неподдельный пафос. И как могло быть иначе! Казалось, долгие годы эмиграции уходили в прошлое, он присутствовал, он открывал съезд Российской социал-демократической рабочей партии».

На открытии съезда Плеханов сказал:

— Товарищи! Организационный комитет поручил мне открыть II очередной съезд РСДРП. Я объясняю себе эту великую честь только тем, что в моем лице Организационный комитет хотел выразить свое товарищеское сочувствие той группе ветеранов русской социал-демократии, которая двадцать лет тому назад, в 1883 году, впервые начала пропаганду социал-демократических идей в русской революционной литературе. За это товарищеское сочувствие я от лица всех этих ветеранов приношу Организационному комитету искреннюю товарищескую благодарность. Мне хочется верить, что, по крайней мере, некоторым из нас суждено еще долгое время сражаться под красным знаменем, рука об руку с новыми, молодыми, все более и более многочисленными борцами. Положение дел настолько благоприятно теперь для нашей партии, что каждый из нас, российских социал-демократов, может воскликнуть и, может быть, не раз уже восклицал словами рыцаря-гуманиста: «Весело жить в такое время!» Ну а когда весело жить, тогда и охоты нет переходить, но выражению Герцена, в минерально-химическое царство, тогда хочется жить, чтобы продолжать борьбу; в этом и заключается весь смысл нашей жизни.

Я сказал, что положение дел теперь чрезвычайно благоприятно для нашей партии. Эти слова могут показаться преувеличением ввиду многих неустройств, несогласий и разногласий, так сильно дававших себя чувствовать в последние пять лет. Эти неустройства, несогласия и разногласия были, без сомнения, очень велики и прискорбны. Но они не помешали нашей партии стать — и в теоретическом, и в практическом отношении — самою сильною партией из всех существующих в России революционных и оппозиционных партий. Несмотря на все наши разногласия и несогласия, мы одержали уже не одну славную победу теоретическую и имели уже много крупных практических успехов. Двадцать лет тому назад мы были ничто, теперь мы уже большая общественная сила, — я говорю это, конечно, имея в виду русский масштаб. Но сила обязывает. Мы сильны, но наша сила создана благоприятным для нас положением, это стихийная сила положения. Мы должны дать этой стихийной силе сознательное выражение. Это и есть задача нашего съезда, которому предстоит, как видите, чрезвычайно много серьезной и трудной работы. Но я уверен, что эта серьезная и трудная работа будет счастливо приведена к концу и что этот съезд составит эпоху в истории нашей партии. Мы были сильны, съезд в огромной степени увеличит нашу силу. Объявляю его открытым и предлагаю приступить к выбору бюро».

Для руководства работой съезда было избрано бюро, то есть президиум, в составе председателя — Г. В. Плеханова и двух вице-председателей — В. И. Ленина и П. А. Красикова.

Мартов предложил избрать в бюро девять человек, но Ленин стоял за трех для «держания в строгости»[50]. Ведь на съезде, кроме сторонников «Искры», были и их противники — «экономисты», бундовцы и представители некоторых других групп социал-демократии.

Съезд продолжался до 6 августа. После первых же заседаний участникам съезда пришлось переехать в Лондон — бельгийская полиция потребовала закрытия подозрительных заседаний, приняв русских социал-демократов за анархистов.

Всего состоялось 37 заседаний.

Плеханов председательствовал на многих из них. Это было трудной и утомительной работой, ибо ожесточенные споры делегатов надо было ограничивать регламентом, вмешиваться, когда ораторы уходили от обсуждаемых вопросов, и т. д. Почти на всех заседаниях Плеханов выступил по нескольку раз.

На съезде Плеханов активно поддерживал по всем вопросам Ленина, его яркие выступления и реплики в защиту позиции «твердых искровцев» сыграли немалую роль в победе Ленина и его принципиальной, революционной линии на съезде. Через несколько лет П. Б. Аксельрод говорил даже о «слепом увлечении» Плеханова Лениным на съезде. В действительности какого-либо «слепого увлечения» не было. Это была идейная близость, глубокое чувство уважения к Ленину, который на съезде особенно ярко проявил свои теоретические знания, политическую мудрость, ораторское искусство, организаторский талант.

Н. К. Крупская в своих воспоминаниях подробно характеризует отношения Ленина и Плеханова во время II съезда РСДРП: «Позднее факт раскола заслонил перед многими те громадной важности принципиальные вопросы, которые были поставлены и разрешены на II съезде. Владимир Ильич во время обсуждения этих вопросов чувствовал особую близость к Плеханову. Речь Плеханова о том, что основным демократическим принципом должно являться положение: «высший закон — благо революции» и что даже на принцип всеобщего избирательного права надо смотреть с точки зрения этого основного принципа,