Но тогда вообще получается, что начавшие вдруг нежданно работать порталы перемещений спровоцируют массу трагедий, недоразумений и катастроф. И хорошо еще, если вину за такие вот пертурбации в конечном итоге не возложат на плечи руководства экспедиции археологов с Земли.

А ночной визитер тем временем отыскал тот самый проход, который использовался хозяином заманчиво пахнущей «берлоги». Вначале послышался скрежет, затем недовольное мяуканье-рык, и наконец последовал такой удар по несчастному огрызку дверей, что показалось, его выносят тараном, сделанным из тяжеленного ствола дерева.

«Он что, с разгона на нее кидается?! – Броди проникся опасностью, лихорадочно разжигая газовые конфорки на плите и выбирая оружие. Один длинный лом он сразу концом положил над пламенем. Потом подумал и положил рядом еще один лом для прогрева кончика. – Если этот тигр любит охотиться ночами, то огонь ему в любом случае не понравится. Значит, будем вначале отпугивать факелом! Ну а потом уже вернемся за импровизированными копьями».

Свою «берлогу» он собирался защищать в любом случае. Не говоря уже о запасах пищи, отменной воде, тут найденных, еще и самому хотелось банально выжить.

Вскоре факел был разожжен, и землянин подался по тоннелю к выходу. Удары там продолжали раздаваться с завидной настойчивостью, перемежаемые хриплым мяуканьем, хотя по силе заметно убавились. Но вот своего решения пробраться внутрь хищник отменять не собирался.

При осмотре двери Броди похвалил себя за предусмотрительность и правильное укрепление полотна: оно хоть чуточку и перекосилось да треснуло в одном месте, продолжало оставаться прочной преградой. Со злорадной ухмылкой хозяин жилища взобрался на камни, протолкнул факел в щель под самым сводом и попытался высмотреть, кто это так настойчиво стучится.

И вначале даже не сообразил: как ОНО двигается и что вытворяет. Нечто огромное прыгало снаружи на дверь, сотрясало ее ударом и с огромной скоростью убиралось обратно. Вначале даже показалось, что это огромный мохнатый мяч. Потом удалось рассмотреть, что за мячом виднеется прикрепленная к нему то ли труба, то ли колонна. И только потом пришло озарение: это ведь лапа! Огромная, здоровенная лапа! Скорее всего, и в самом деле принадлежащая какому-то гигантскому тигру. Животное при всем желании не смогло бы протиснуться в узкую щель целиком, но вот выломать преграду, а потом и дождаться разбегающихся в стороны человечков явно вознамерилось. А когда появилось освещение факела, хищник еще и пригнулся, пытаясь рассмотреть, как там дела с дверью. После чего, нисколько не испугавшись огня, продолжил свои равномерные движения лапой. И когда он рассматривал щель, его усатую морду успел и человек хорошо разобрать в отсветах пламени.

«Все-таки котяра! Мутировал, гад, и превратился вот в такое чудовище! – не столько возмущался ученый, сколько поражался изменениям фауны на этой планете. – Если он еще помнит аборигенов и запах их пищи, то наверняка будет стоять под дверью и просить подачки вечно. А потом либо меня все-таки изловит и слопает, словно мышь, в отместку, или начнет топтаться сверху более конкретно. А тут потолки и так на ладан дышат, провалится сюда, и мне крышка! Надо его срочно чем-то отпугнуть».

Только вот чем?! Даже пламя факела, чуток припалившее шерсть котяре, его нисколько не отпугивало. А уж о боли вообще речи не шло. Поэтому ничего больше не оставалось, как применить собранные здесь ломики. А вернее, тот из них, который уже лучше всего накалился над газовой горелкой.

У «себя дома» Александр Константинович уже мог передвигаться бегом и без всякого освещения. Так что сгонял за ломиком, просунул расклеенный конец наружу и, когда здоровущая лапа дернулась вперед для очередного удара, резко отправил свое оружие вперед.

В следующий момент все сотряслось не от удара, а от жуткого, надсадного рева. Лапа скрылась из виду, но хорошо было заметно, что лом удачно вонзился между когтями как минимум сантиметров на двадцать – двадцать пять в глубину. Ночной визитер явно отскочил от щели на несколько метров и там с подвываниями и мяукающими хрипами пытался избавиться от раскаленной занозы.

– А ты как думал?! Переросток недоделанный! – кричал ему вслед землянин с чувством глубокого удовлетворения. – Нечего по ночам шастать и мешать спать мирным людям! Это тебе не мышей ловить и не бегемотов по песку валять!

Хотя с чего это он взял, что такой мутант может выволочь громадную тушу речного обитателя на берег, он и сам не понимал. Коты ведь к воде относятся резко отрицательно.

Минут через пять ночной попрошайка решил удалиться восвояси несолоно хлебавши. Подобное гостеприимство ему явно не понравилось, и еще некоторое время доносилось его затихающее, но жутко недовольное мяуканье и обиженные мурчащие всхлипы.

«Неужели и правда просил покушать? – уже укладываясь обратно на свое ложе, задумался Броди. – А вдруг он и в самом деле здесь когда-то проживал маленьким? И теперь инстинктивно воротился, подумал, что его хозяева вернулись? М-да! Чего только не случается у нас на глазах в последнее время!.. Не удивлюсь, если этот кот даже стал в некотором роде разумным. Но тогда, если продолжать думать в логичной последовательности, и петух получил определенную толику разума. Вон ведь как настойчиво пытался меня из убежища выковырять. Может, поговорить хотел? А я его – факелом в глаз!.. Поневоле разочаруешься в таких собеседниках».

Остаток ночи прошел в полном спокойствии. Видимо, ночной гость охотился, а то и вообще проживал где-то неподалеку от города в одиночку. И, получив рану, скорее всего, отправился в сторону постоянного места жительства. Хотя что для такого монстра укол раскаленным ломом? Все равно что человеку засунуть спицу в ногу на глубину двух сантиметров: больно, неприятно, но вряд ли приведет к инвалидности.

Но если кот был слишком голоден, то наверняка продолжил охоту. Возле реки ему – настоящий рай: нутрии для него – словно мышки, ну а бобры классифицируются как крысы. Наверняка такой гигант может и летающего петуха загрызть, если нападет на него из засады. Правда, все-таки окончательные размеры и полную конфигурацию агрессора человеку в неверном свете факела рассмотреть не удалось.

Ну а утром, основательно подкрепившись разогретой кашей, Александр стал аккуратно выбираться наружу. Сразу же у порога своей обители рассмотрел гигантские, хорошо отличимые и рельефные следы котяры-мутанта. На них виднелись и темные пятна крови, а чуть поодаль валялся так хорошо зарекомендовавший себя лом.

«Ха! Знай наших! – хвалил археолог сам себя. – Мы маленькие, да удаленькие! Кровь гиганту не только попортили, но и лишнюю спустили. Теперь этот монстр усатый не за каждой “мышкой” погонится!»

А вот отпечаток поражал величиной. Такой след ни с чем не спутаешь, нигде нет даже его мизерных остатков, так что, скорее всего, мяукающий хищник в данном городе не бывал. Или бывал, но очень, очень давно. Ну и отныне следовало не только учитывать опасность с воздуха, но и осматриваться по сторонам с таким умыслом, чтобы просчитывать все свои движения на десять шагов вперед. То есть, если будет заметна хоть какая-то опасность между руин, следует за три удара сердца, а то и быстрее спрятаться в безопасную и глубокую щель. И в данном случае знание всех убежищ и подвалов выходит на первое место. А вот изучить их расположение и подходы к ним за время пребывания в этом мире оказалось нереально.

Без этого оставалось только выбирать: с риском для жизни отправляться для контакта и налаживания сотрудничества с братьями по разуму или уйти в глухое подполье и прекратить все действия до прибытия спасателей в виде божественных сущностей, подданных Хардийской империи.

Имелся еще один вариант: тупо надеяться на орангутангов, или, как они себя назвали, на желлатуков. Если бы мутант-переросток сунулся к ним, мохнатики бы его быстро успокоили, и если не сразу уничтожили, то наверняка так припугнули бы своим оружием, что котяра сбежал бы на противоположную сторону планеты.

Но вот как оно получится на самом деле?

Александр Константинович вначале выбрал выжидательную тактику. Взобрался на самую высокую стену, которую отыскал в окрестностях своей берлоги, и более часа провел в непрерывном и тщательном наблюдении. С одной стороны, можно предположить, что время потрачено даром, но если смотреть по- иному – спокойствие того стоит.

Получалось, что хищник или совсем убрался из города, или знатно переел во время предутренней охоты у реки и теперь отсыпается где-нибудь в укромном месте. И сон у него сейчас наиболее крепок. Если рискнуть и поспешить к желлатукам, то вполне можно проскочить за несколько часов. По крайней мере, взобраться на левый холм и осмотреться уже оттуда следовало в любом случае.