разумеется. Приняв позу, эльфка выдержала паузу, позволяя Светлану обозреть ее с разных точек и запомнить накрепко каждую подробность. Разглядеть Знак издали да еще за доли секунды, которые на него обычно тратят, вряд ли бы удалось.

— Теперь ясно, откуда произошли индийские танцы, — вздохнул он. — А танцор из меня, как из Крона бабочка.

— Ты ведь это заказывал, разве нет? — откликнулась Лэлли. — Средство против толпы — массовое, но щадящее. Пучками ты уже умеешь лупить, но чтобы Волна прокатилась широко и вдаль, одной кистью не обойтись.

— А что ж ты не ударила Волной, когда набежали орки?

— Почему не ударила? — пожала она плечиками. — На одну-то Волну меня хватило. Как раз успела упрятать себя за решетку. Понимаешь, у меня есть знание, но не хватает Силы. Маленькая я еще — расти надо.

— Уж это точно, — не смолчал Светлан.

— Ну и третий Знак, затребованный тобой, — Катапульты.

— Имечко-то сама придумала?

— Скорректировала. Не назовешь же его… э-э… «Подбрасыватель»? Есть в наших лесах такое полурастение-полуживотина, с которого даже без толчка взмываешь выше крон. Конечно, там иной принцип, но эффект схожий.

— Ты бы меньше подслушивала, — посоветовал он. — Исследовательница! Не то наберешься моих повадок — так и останешься заикой.

Ухмыльнувшись, девушка показала третий прием. Слава богу, этот Знак не требовал особых ухищрений, иначе пришлось бы сигать скрюченным, точно инвалид.

— Пожалуй, пока мне достаточно, — сказал Светлан. — Не бойся, я не стану просить молний. Вот если сам на них случайно выйду — значит судьба.

— Я и не боюсь.

— Хотя какой-нибудь разрядник-парализатор мне тоже бы сгодился, — добавил он, подумав. — Или, скажем, усыпитель. Всё лучше, чем рубить.

— Аппетиты растут, а? — хмыкнула эльфка.

— Вот и я говорю: вставать из-за стола надо чуть-чуть голодным.

Час проходил за часом, а они продолжали бежать как заведенные. Ноги двигались словно бы сами по себе, не требуя внимания, даже не сбивая дыхания. Остановок не делали, а когда подступал голод, заправлялись на ходу, точно марафонцы. Рюкзаки пустели с угрожающей быстротой — ничего странного, если вспомнить, с какой резвостью богатыри набирали объемы. Скорей удивляло, что не приходится жевать непрерывно.

Теперь пещеры не походили на тоннели или коридоры, больше смахивая на пустоты колоссального куска пемзы, источенного дырами всех форм и размеров. Заплутать в этом лабиринте было просто, и хотя Крон по-прежнему служил компасом, без чутья Светлана и подсказок Лэлли он мог бы блуждать здесь неделями — конечно, если бы раньше не провалился в соразмерную расщелину или не нарвался на другую летальную неприятность.

Нетопыри продолжали играть на нервах пришельцев, придвигаясь ближе, когда те пробирались над обрывом или спускались в очередную пропасть, — но пока не пытались атаковать, словно бы ждали чего- то. Подземная живность продолжала меняться, предъявляя все новые виды, в большинстве пакостные. Особенную опаску вызывали бронированные жуки, размером и конфигурацией корпуса напоминавшие двухместный БТР, — с проворными цепкими лапами, позволявшими им торпедами носиться по отвесным стенам и даже сводам. На кого охотились стремительные броненосцы, Светлан не разобрал, но с их появлением сразу сгинули скакунцы, а такое совпадение не могло не тревожить — как видно, резвости и смекалки этих псевдообезьян на здешних хищников уже не хватало. Впрочем, на отрядец жуки не посягали — то ли их смущали габариты Крона, то ли сама тропа оберегала путников. Как видно, те, кто ходил по ней раньше, все же приучили зверье к порядку.

Встречный ветер по-прежнему ощущался, но в таких просторах его напор ослаб намного, а надоедливый гул и вовсе пропал. Кстати, большинство прежних шумов тоже исчезло: не капала и не журчала вода (вот это странно), не перекликались скакунцы, не скрипел песок под тяжелыми лапами — песка здесь попросту не было.

По-видимому, эльфке стало не по себе в здешней тиши. А может, как и Светлан, она не любила долго обходиться без песен. Но если он в таких случаях запускал технику, то эльфам не требовалось заимствовать у других ни голос, ни музыку — был бы инструмент под рукой. Впрочем, инструмент им тоже не обязателен, да и без рук они смогли бы обойтись — во всяком случае, это относилось к Лэлли. Искусно балансируя на пятой точке, она перебирала всеми двадцатью пальчиками, на диво гибкими и послушными, по прутьям клетки, точно по струнам, и те откликались на ее касания сладчайшими звуками. А разнообразием и богатством тонов клеть не уступала оркестру, причем отнюдь не камерному.

Голос Лэлли, и без того мелодичный, сделался чарующим, наполнился переливами и модуляциями, запросто спускаясь в низы, удивительные для такой крохи, а уж взмывал и вовсе в неслышимость. И набор слов, даже непонятных, наводил дрожь. Наверно, из таких вот эльфийских песен, созданных больше для радости, и наклепали затем заклинания, некоторые из которых дошли и до людей.

Какое-то время Светлан, призвав на помощь память и собственный голос, сильно прибавившие за последний год, пытался состязаться с ней — пока с полной определенностью не уяснил, что всей толпе его современников, воображающих себя творцами, не под силу соперничать с музой, воплощенной в этом миниатюрном создании. Впрочем, к нескольким музыкальным и поэтическим фразам эльфка проявила интерес — стало быть, хоть что-то люди выдумали сами.

Когда ей наскучили песни, Светлан принялся рассказывать истории, умолкая на середине, и почти всегда эльфка угадывала продолжение, причем нередко предлагала сразу несколько вариантов, из коих новые, неизвестные Светлану, обычно оказывались более занятными. Очень насмешила Лэлли байка про элоев и морлоков, в которых она и без подсказки углядела намек на эльфов и гоблинов.

— Значит, такой вы видите нашу будущность? — спросила эльфка. — Страшно до жути. Впрочем, и тут вы неоригинальны — были уже у нас такие предрекатели. Кое в чем они, наверно, правы: витая в облаках, не следует слишком отрываться от земли.

— А басню про муравья и стрекозу не хочешь послушать?

— Это об отношении людей к искусству, да? Дескать, главное — кормежка да барахло, а также те, кто поставляет их. Прочие же семь нахлебники и паразиты, и проку от них — ноль. Это недурно вас характеризует, верно?

— Ох добалуешься ты у меня, ох допросишься! — пригрозил он. — Не погляжу на твои года… Или что у тебя взамен: тысячелетия?

— Как врежу сейчас, — вдруг посулила Лэлли и в самом деле замахнулась. — Венец творения, ишь!..

Светлан испуганно шарахнулся, закрываясь руками, — чем насмешил даже Крона. А девушка залилась звонким смехом, радуя своей веселостью всех. Славное все же создание: прелестное и пленительное, солнечное точно «зайчик», неунывающее, непоседливое. С ней любой путь покажется короче, а невзгоды и опасности — легче. Вот такие товарищи нам нужны.

С искусства разговор перескочил на обычаи и нравы двух рас, таких похожих внешне, но таких разных в остальном, и некоторое время напоминал встречный допрос, где каждый собеседник, ответив другому, обретает право спрашивать сам. Вскоре в беседу втянулись Артур с Кроном, поневоле раззадоренные услышанным, и уж тут обмен информацией пошел по всем направлениям и почти без цензуры.