должен был дойти до подъезда.
Отец снова наклонился над сыном. Стас снова взял Жоржа за ноги, но тут же, охнув, схватился за спину.
— Подождите… — попросил он, скривившись от боли. — Спина…
— У вас что, радикулит? — спросил Самохвалов, вновь отпуская ноги сына. — Тогда я кого-нибудь другого попрошу помочь.
— Нет, я вчера на тренировке мышцы потянул. Сейчас пройдет… — остановил его Стас, решительно подхватывая Жоржа под колени. — Раз-два, взяли! — вполголоса скомандовал он.
Самохвалов свою часть задачи выполнил и плечи Жоржа приподнял. А вот Стас со своей частью позорно не справился — потеряв равновесие, он упал на Жоржа и застонал.
— Что с вами на этот раз? — спросил Самохвалов.
— Кажется, я руку вывихнул… — второй раз сморщившись от боли, соврал Стас.
— Экий вы невезучий. То спину, то руку… Давайте я все-таки ребят попрошу.
— Нет, я сейчас…
Стас поднялся, начал ощупывать свою руку, бросил отчаянный взгляд на Владу: долго еще? Помогай!
— Давайте мы вдвоем, — пришла она на помощь.
— Вы? — усомнился в ее силах Самохвалов.
— Я его от ресторана одна волокла, — похвасталась Влада. — Правда, он тогда еще ногами немного шевелил.
На этот раз Твиксы взялись за ногу Жоржа — вдвоем за одну.
— Нет, не так, — скомандовал Стас. — Вы за эту, а я за ту!
Но, когда Влада взялась за другую ногу Жоржа, Стас схватился за нее же.
— Вы что, комедию ломать вздумали? — заподозрил неладное Самохвалов.
У Стаса в багажнике был приготовлен молоток, обмотанный тряпкой, — запасной вариант на случай, если не сработает снотворное.
— Ваш сын такой тяжелый… Я сейчас домкрат принесу, — сказал Стас, отходя к машине.
— Подождите… Что-то и мне стало плохо… — схватился Самохвалов за сердце. — Я сейчас… Пару минут — и буду в норме…
Стас помог ему присесть на поребрик под кустиками.
— Странно… А вроде и не сердце… — сказал Самохвалов уже вполне сонным голосом и начал заваливаться набок. Стас не успел подхватить его, и Самохвалов стукнулся головой об асфальт, однако даже это не прервало навалившийся на него сон.
— Быстро… В машину… — шепнул Стас.
Затащить отца в машину оказалось гораздо труднее, нежели сына.
— Там, в краю далеком, чужая мне не нужна, — пели на скамейке возле подъезда.
Стас медленно отъехал. Кажется, все обошлось — на них никто не обратил внимания.
Возле уже знакомого телефона-автомата Стас затормозил.
— Позвони матери Жоржа. Спроси, почему за ним до сих нор не пришли. Скажи, что не можешь больше ждать, а ее сын лежит под кустами слева от подъезда. И не забудь потом обтереть трубку носовым платком.
Вернувшись, Влада спрятала платок в сумочку и сказала:
— Будем надеяться, барды и менестрели помогут ей втащить домой сына.
— Пересядь, пожалуйста, на заднее сиденье и обними Самохвалова, как примерная дочь. Вдруг нас остановит милиция.
Но, к счастью, до «новой» квартиры они доехали без приключений. Втащить тяжелого Самохвалова в подъезд оказалось непросто, но вскоре он все же лежал на продавленном диване.
Снотворное действовало шесть часов. На всякий случай Стас сковал Самохвалову руки милицейскими браслетами, приготовленной загодя веревкой крепко-накрепко связал ноги. Положив на глаза Самохвалову сложенные вчетверо кусочки марли, он в несколько слоев обмотал его голову широкой черной лентой.
— Все, поехали. Я сейчас отвезу тебя домой, утром как можно раньше ты должна сюда вернуться. Если поймаешь такси, выйди из него в соседнем квартале. Позвонишь в дверь так: один длинный, два коротких.
— Слушаюсь, командир! — без тени иронии сказала Влада и, повертевшись перед зеркалом, вышла в прихожую. Стас еще раз оглядел скрючившегося Самохвалова.
А что, если он мертв? Сердце не выдержало или головой слишком сильно ударился… Заказчик был бы доволен…
Вернувшись, Стас привязал к веревке, стягивавшей ноги Самохвалова, тонкий шпагат, второй конец которого приторочил к ручке кастрюли, поставленной на край стола. На полу под кастрюлей Стас положил ее же крышку.
Закончив приготовления, Стас постелил себе на полу и, подумав, отклеил бороду и снял парик: кожа под ними начала зудеть. Бедные актеры! Как только они такое выдерживают? Заснул Стас, едва коснувшись головой подушки, — сказалась усталость насыщенного событиями дня. А проснулся, как и задумывалось, от грохота упавшей на крышку кастрюли. Самохвалов, попытавшийся выпрямить затекшие ноги, поморщился и застонал. Потом он начал шевелить руками, поднес их к лицу, ничего не увидел и заволновался.
— Где я? Маша, что со мной?
— На том свете. Маша пока еще жива, поэтому ее здесь нет, — ответил Стас и отправился в туалет, потом в ванную. Вернувшись, он обнаружил Самохвалова стоящим на полу и ощупывающим голову. Похоже, вечером, при отходе ко сну, он набил большую шишку.
— Ух-м-м… Голова как трещит… Вчера что, банкет был?
— Вчера вечером вас убили. Головная боль — побочный эффект.
Самохвалов поднял вверх руки, коснулся лица браслетами.
— Кто вы такие и что вам от меня нужно?
— Подумайте — и сами догадаетесь.
Стас начал не спеша надевать парик и прилаживать бороду.
— Я требую немедленно вызвать моего юрисконсульта.
— Может, тебе еще адвоката нанять?
— Я хочу в туалет. Освободите мне хотя бы ноги.
— Освобожу. Но учти: одно резкое движение — и мочиться потом будешь в штаны.
Развязав Самохвалову ноги, Стас помог ему добраться до туалета и нащупать поднятую крышку унитаза — чтобы он, значит, не промахнулся.
Потом Самохвалов потребовал, чтобы его отвели в ванную. Похититель, подумав, согласился. Но когда Самохвалов потребовал еще и завтрак, Стас возмутился:
— На том свете кофе в постель не подают! Марш в комнату!
Когда он конвоировал Самохвалова через коридорчик, тот вдруг нанес удар двумя руками Стасу по голове — точнее, попытался это сделать. Но оказалось, тренировки в «виртуалке» научили Стаса не только быстро стрелять: он успел пригнуться, и удар пришелся в стену. В ответ Стас легонько ударил Самохвалова в пах. Тот согнулся и застонал.
— Еще раз такое повторится — и в самом деле пристрелю, — спокойно пообещал Стас и сам почти поверил в это.
Полусогнувшись, Самохвалов прошел в комнату и, ткнувшись коленями в край дивана, неловко сел на него.
— Что вам от меня нужно?
— Я хочу знать, кому было выгодно вас убить?
— Меня?! Убить?! За что?!
— Вам виднее.
— Ничего не понимаю.
— Я — один из киллеров, которых наняли, чтобы вас прикончить. И вчера вечером мне ничего не
