Теперь вешку-потасок готовь. А лучше ветку упругую пригни, зацепи за сучок. К её вершине тросик и подвяжи. Попадёт колонок в капкан, начнёт биться, сдёрнет ветку. Распрямится она и поднимет зверька над землёй. И мех не изваляется, и мыши шкурку не испортят.
Говоря это, Степан слегка примял снег, поставил в ямку открытый капкан поперек следов, пружиной к себе, бросил на дуги и язычок несколько сухих листьев, валявшихся на завалинке избы. Ладонью снял верхний слой лёгкого, как пух, снега. Припорошил им листья. Затем согнул ветку черёмухи, занявшей весь палисадник, насторожил её в этом положении, а к макушке прикрутил провод.
-- Вот и вся недолга, -- отходя в сторону, проговорил Степан. Подул на руки, согревая их дыханием:
-- Однако, денёк сегодня морозный будет.
-- А если соболь учует запах? -- недоумевал я. - Ведь вы за капкан голыми руками брались...
-- Это лисица носом по снегу чертит, для неё капкан проваривают в настоях разных. А соболь, колонок, харза на прыжках идут, не принюхиваются. Другое дело - приваду устраивать. Тут зверёк на запах идёт. Камни, валежник, из которых кулёму делаю, рыбой тухлой, мясом натру - вот он и бросается на приманку. Но в дуплистую валежину или кулёму соболь не боится заскочить, если на другом конце через щели свет пробивается. Вокруг привады клочья заячьей шкурки или перья рябчика бросаю. Соболь издали увидит приметное место, заглянет проверить, нельзя ли поживиться остатками пиршества.
'Как всё просто', -- обрадовался я наставлениям Степана. И не выдержал, спросил:
-- А как же насчёт секрета? Охотники говорят, будто вы какую-то премудрость знаете, отчего соболя так и прут в ловушки...
Степан простодушно улыбнулся и отпер дверь чулана. Тусклый свет керосинки проявил висящие на стенах столярные инструменты, соторамки, пчеловодческие маски, дымари. Я с недоумением глядел на эту старинную обстановку, не понимая, зачем охотник завёл меня сюда. На подоконнике стояла пол-литровая бутылка, закупоренная длинной пробкой. В ней виднелась серая масса: не то воск, не то шелуха какая-то. Уж не есть ли это вещество тем самым диковинным препаратом, о котором ходят слухи? Перехватив мой взгляд на бутылку, Степан взял её, смахнул пыль и протянул мне:
-- Мой секрет. Возьми, если хочешь. Сам я им никогда не пользовался.
-- А что это? -- удивился я, беря бутылку из рук Степана.
-- Сопревшая гадюка...
-- Ай! -- вскрикнул я, отшатнувшись.
Оброненная бутылка звякнула о лежащий на полу топор. Зазвенели осколки. Смрадный, тухлый запах вырвался наружу, ударил в нос пропастиной. Зажав рот, я в ужасе бросился на свежий воздух. Следом за мной выбежал Степан.
-- Чего она в бутылке-то оказалась? -- отдышавшись, спросил я.
-- Несколько лет назад поймал змею на покосе, в бутылку засадил и запечатал. Один таёжник присоветовал: 'Посыпь, говорит, змеиным прахом приманку - соболь на неё как кот на валерьянку пойдёт'. Да вот не пришлось испытать... Теперь ты знаешь этот секрет. Может, попробуешь когда?
При напоминании о содержимом бутылки я почувствовал тошноту и замахал руками:
-- Нет, нет! Не надо секретов! Уж лучше я как-нибудь без них обойдусь. До свидания!
Забросив за спину ружьё и рюкзак, я чуть не бегом заспешил к темнеющей вдали цепи гор.
За клюквой
Сентябрь... За окном дождь моросит. Холодный. Противный. А мне до него и дела нет. Сижу у телевизора. В плед закутался, пиво свежее потягиваю. Кресло придвинул к обогревателю, смотрю футбольный матч. Вдруг всю благодать нарушил телефон. Звонил корреспондент редакции городской газеты Виктор Глебов.
--Футбол смотришь? А наши денежки уплывают из-под самого носа!
-- Что случилось?
-- Как? Ты не в курсе? Выгляни на улицу!
Я нехотя поднялся с нагретого места, распахнул балконную дверь. Сыро на дворе. Слякотно. Серые унылые здания в косой пелене дождя. Одинокие прохожие, накрывшись зонтами, домой торопятся. Под карнизом крыши одиноко чирикает нахохленный воробей. Как хорошо, что я в отпуске. Никуда идти не нужно. Вспомнил дырявый редакционный склад, разбухшие от влаги газетные рулоны.
-- Что-нибудь с бумагой?
Виктор усмехнулся.
-- Стал бы я переживать из-за такой чепухи! Знаешь, крючкотворная душа, по чём на базаре клюква?
-- Не-е...
-- То-то и оно, что не знаешь! -- Торжествующе звучал у моего уха голос Виктора. - Посмотри в окно - люди клюкву мешками прут... Озолотиться можно! Я прикинул: кругленькая сумма, считай, у нас в кармане. Собирайся!
Настырный характер товарища мне известен. Про него в редакции говорят: 'Не пустят в дверь - в окно влезет'. Отказываться от предложенной им затеи было бесполезно. Но я и сам был не прочь побродить по неизведанным местам. Тайга... Болотные топи... Страсть новых приключений уже захватила меня.
Весь следующий день ушёл на сборы. Каждую походную вещь мы подолгу обсуждали... и непременно бросали в рюкзак.
-- В тайге и пулемёт сгодится, -- запихивая в рюкзак кастрюлю, сказал Виктор.
-- Ножи надо? -- спросил я, с сомнением глядя на распёртые рюкзаки.
-- В тайгу без ножей? Спятил? -- возмутился Виктор.
-- А топор?
-- Как дрова для костра готовить? Подумал?
-- Медицинскую аптечку?
-- Ну, а случись чего... Рану перевязать... Живот заболит...
-- Палатку брать?
Он посмотрел на меня как на законченного идиота. Я поспешно привязал палатку к рюкзаку.
-- А спальники?
-- Если ты намерен ночью зубами чакать, это твоё право. Лично я предпочитаю спать в тепле.
Предметом долгих споров стала надувная лодка.
-- Может, через таёжную речку переправляться придётся.., - в раздумье закусил губу Виктор. Наконец, согласился с моими доводами, что, в крайнем случае, построим плот.
-- Тогда понадобится верёвка, -- воскликнул Глебов и затолкал в рюкзак моток бечевы. Ещё два широченных рюкзака набили консервами, пакетами с крупой, сахаром, солью, буханками хлеба.
-- Компас не забыл? -- проверял Виктор.
-- Вот, в кармашке...
-- А запасной? Вдруг этот разобьёшь... Что делать? Блуждать по тайге? Кричать: 'Ау! Спасите, люди добрые!'
Пришлось взять запасной.
-- Спички?
Я кивнул.
-- Свеча?
-- Зачем? У костра светло...
-- А в палатке...
Положил и свечу.
