к кому.

– А мы – чем? – сказала она неуверенно. – Помочь, в смысле.

– Нужен домкрат. Ваш сын пообещал найти.

– А, да-да, – поспешно закивала женщина. – Никита сделает, а как же!

– У вас тут и не знаешь, к кому обратиться. Заборы пятиметровой высоты. Не докричишься.

– Да! – сказала женщина и судорожно вздохнула.

– Я недавно разговаривал с вашим главным… Не знаю, как он официально называется… Председатель правления, наверное, – сказал я. – В общем, Жориком. Вы его знаете?

– Муж знает, наверное.

– А вы?

– Я – нет.

– У вас какие с ним отношения?

– С кем? – округлились глаза у женщины. – С мужем?

– Нет, с Жориком.

– Никаких, – пожала она плечами.

– А мне показалось, что он человек конфликтный, – гнул я свое. – Может, ссорились вы с ним когда- то?

В это время в гостиную вошел Никита и сказал с порога:

– Есть домкрат! Я у крыльца его оставил.

– Хорошо, – оценил я. – Никита, а ты знаешь Жорика?

– Какого? – уточнил парнишка, осторожным лисьим жестом поправляя свои очочки.

– Который в этом поселке главный.

– Видел пару раз издалека, – сказал Никита. – А что?

– Вы с ним в контрах? – спросил я. – Воюете до победного конца?

– Я не понял, – признался Никита и посмотрел на меня внимательно.

– Вы не в ссоре с ним?

– А из-за чего, собственно? – удивился парнишка.

Значит, какого-то открытого конфликта не было. Ничего такого, о чем могли бы вспомнить мать и сын. И надо было как-то эту тему закрывать.

– Просто мне коллега моя рассказывала, – сказал я. – Та, что с вами по соседству поселилась. Знаете ее?

Парнишка неопределенно пожал плечами в ответ, так что я и не понял, знает ли он о существовании Светланы рядом с ними.

– Она сказала, что ваш председатель правления – конфликтный человек. И со многими уже успел испортить отношения.

– Так эта женщина, которая рядом с нами живет, – она работает с вами? – сказала женщина с тихим восторгом в голосе.

Надо же, мол, какие у нас соседи!

– Ой, как здорово! – сказала женщина. – И вообще я никогда не думала, что вас увижу! А тут – вы! Представляете?

– Представляю, – кивнул я. – Скажите, а вы не собираетесь свой дом продавать?

Женщина явно растерялась, я видел. Не было у них такого в планах – чтобы отсюда съезжать.

– Вам никто не предлагал продать ваш участок? – спросил я.

Еще больше растерялась женщина. Не предлагали им.

– Нам тут нравится, – сказал Никита.

– Хорошее место, – согласился я. – Оно еще и с историей. Вы про старую графиню слышали?

– Про кого, простите? – удивился Никита.

– Здесь жила графиня Воронцова, – сказал я. – Неужели не слышали?

– Нет.

– Давно жила. Лет двести назад. И говорят, что до сих пор ее призрак тут бродит. Ходит в белом платье по ночам.

– Ой, правда?! – обмерла женщина.

Кажется, я ее напугал.

– Легенда, – сказал я, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно беззаботнее. – Никто ее не видел.

– Но ведь говорят! – уловила несоответствие женщина.

Говорят, в Москве кур доят, чуть было не сказал я ей, да не решился. Только пожал плечами в ответ.

– Ну ладно, я поехал, – сказал я. – Спасибо вам. Вы, может быть, зайдете по-соседски сегодня вечером? Посидим, поболтаем. Вот Светлана из Москвы вернется…

Я хотел увидеть главу семейства, потому что от его домочадцев не удалось получить никакой интересной информации. Но как раз с главой семейства и случилась заминка.

– А папа поздно возвращается, – сказал Никита.

В его голосе угадывалось сожаление. Наверное, он не прочь был навестить нас.

– Может быть, в какой-нибудь из выходных дней, – предположил я, чтобы не лишать его надежды.

При прощании я поцеловал хозяйке руку, окончательно ее смутив, и в сопровождении Кати и Никиты направился к своей машине.

– А вы тут розыгрыши будете снимать? – спросил Никита.

– Вряд ли.

– Жаль! – вздохнул он. – Хотелось бы посмотреть!

– Так приезжай на съемки, – предложил я. – Я дам знать, когда мы будем снимать очередной розыгрыш…

– Я не смогу, – сказал Никита. – Дел много.

Этакий зубрилка. Корпит над учебниками, не поднимая головы.

– Учишься? – сказал я понимающе.

Он кивнул в ответ.

Мы вышли к машине.

– Давайте я вам помогу, – предложил Никита.

Он явно хотел чем-то быть мне полезным.

– Валяй! – легко согласился я. – Хотел тебя спросить, кстати. Ты не в курсе, что такое Горюшкин?

«Горюшкин» – это было слово из странного письма, которое я обнаружил в почтовом ящике Светланы. Покойница Вероника Лапто написала: «Навестите меня в Горюшкине…»

– Не Горюшкин, а Горюшкино, – поправил меня Никита.

– Так что такое Горюшкино?

– Это деревня такая.

– Деревня? – удивился я.

Не знаю, что именно я был готов услышать в ответ, но точно не «деревня».

– Это здесь недалеко, – сказал Никита. – Километра три. Могу показать, если хотите.

Я хотел.

Поменяв колесо машины, мы с Никитой отправились в Горюшкино.

– Только там никто не живет, – сказал Никита.

– Вообще никто? – удивился я.

– Да. Заброшенная деревня. А что?

Да ничего. Просто странно это все. Сначала Вероника Лапто умерла. Потом покойница стала писать письма новой обитательнице своего бывшего дома. А сама тем временем обретается в деревне, в которой уже никто не живет.

Мы ехали по проселочной дороге, забираясь, как мне казалось, все глубже в лес. Дорога петляла по поднимающемуся все выше склону холма, и когда мы выехали на его вершину, лес расступился, открывая нам унылый вид разоренной деревни. Здесь не было ни одного целого дома, а многие и вовсе были