было неуютно. Дружинин сел поближе к Удалову, хотел рассказать о вчерашней беседе со вдовой Крамаренко. Удалов пристегивал к поясу подсумок с патронами, одновременно вводя бойцов в курс дела:

– Вооруженное нападение на банк «Импэкс». По предварительным сведениям, преступников трое. Пистолеты и, похоже, автомат. Уже есть жертвы.

Автомобиль мчался по пустынным улицам не успевшего пробудиться города. Вблизи Садового кольца их взяла на сопровождение машина милицейского патруля. Она пошла первой, вспарывая предутреннюю темноту вспышками проблескового маяка.

– Их блокировали в здании, – продолжал инструктаж Удалов. – Там, внутри, есть еще люди. Так что вполне возможно, что придется освобождать заложников. Пока все. Подробности на месте.

Он справился наконец с непослушным подсумком.

– Я вчера звонил вдове Крамаренко, – вставил наконец Дружинин.

– Да? Ну и что же?

Было видно, что Удалов всецело поглощен мыслями о предстоящей операции и слушает невнимательно, но история с загадочным ранением Крамаренко так тревожила Дружинина, что он никак не мог перенести обсуждение этого вопроса на потом.

– Вы помните о его ранении в щеку?

– Да, – рассеянно подтвердил Удалов.

– Он рассказал своей жене, что его ранили в одной из операций, проводимой «Антитеррором».

Удалов некоторое время еще всматривался во вспыхивающий впереди маячок, потом обернулся к Дружинину и сказал, нахмурившись:

– Повтори. Я что-то не совсем тебя понял.

– Все вы правильно поняли, Федор Иванович. Жена Крамаренко знала, что ее муж служил в «Антитерроре» и что шрам на щеке – от боевого ранения. И про то, что это ранение ему жизнь спасло, тоже знала. Крамаренко, оказывается, этого от нее не скрыл.

– А вот о ранении в грудь почему-то чепуху городил.

– Вот именно!

– Ничего не понимаю, – признался Удалов. – Если у него от жены не было секретов, зачем нужно было сочинять историю с детдомом? Тем более если он в том детдоме и не был никогда.

Их машина, следуя за милицейской, свернула в переулок и остановилась. Дорога впереди была перекрыта. Здесь суетилось множество народа, а дальше, уже через каких-нибудь тридцать метров, не было ни души, и это безлюдье выглядело зловеще.

Удалов первым выскочил на пыльный асфальт. К нему тотчас подбежал чрезвычайно возбужденный толстячок:

– Федор Иванович! Здравствуйте! Заждались мы вас!

– Где? – отрывисто спросил Удалов.

– Там. – Толстячок махнул рукой. – Второе здание по правой стороне.

– Как это было? – так же отрывисто спросил Удалов.

– Бандиты проникли внутрь, по предварительным сведениям – трое. Почему охрана банка открыла им дверь – пока неясно.

– Что там за милицейская машина у здания банка?

– Мимо проезжал патруль, так те, засевшие в банке, их обстреляли. Один милиционер погиб, второй уцелел.

Принесли какие-то бумаги.

– Это план здания, Федор Иванович. Вот здесь они, по всей видимости, сейчас и находятся…

– Кто-нибудь из банковских служащих здесь есть? Из тех, кто хорошо знает расположение помещений.

– А вот – заместитель управляющего, уже подъехал.

Из образовавшейся возле банка толпы выдернули растерянного мужчину в дорогом пиджаке и спортивных штанах. Наверное, его так перепугали, заявившись на дом среди ночи, что он одевался не глядя.

– Как у вас там все устроено? – приступил к делу Удалов.

– Вот это – центральный операционный зал, – показал заместитель управляющего.

Руки у него дрожали.

– Здесь помещение для охраны, вот комнаты вспомогательных служб.

– Где вход в хранилище?

– Вот, – показал заместитель управляющего, – вход в подвал, там такая лестница…

– Они могут проникнуть в хранилище?

– Ну что вы! Там все заперто на кодовые замки.

– У охраны есть туда доступ?

– Нет. Охрана контролирует пространство вот до сих пор. А дальше уже – сплошная автоматика. Туда доступа нет никому. Как открывать эти двери, знает только управляющий банком. Ну и я, конечно. Они не знали, наверное, что у нас все так устроено, иначе вряд ли полезли бы.

Получалось, что налетчики заперты в ограниченном пространстве – лишь несколько небольших комнат и операционный зал, больше им податься некуда.

– Сколько ваших служащих внутри?

– Значит, так: охрана…

– Сколько?! – рявкнул Удалов.

– Шестеро! – быстро сказал заместитель управляющего.

– Охранников?

– Да.

– Еще!

– Две девушки в компьютерном центре.

– Покажите, где у вас компьютерный центр.

Заместитель управляющего заскользил пальцем по плану, наконец нашел нужное место:

– Вот.

– Значит, налетчики не смогут до них добраться?

– Нет, если только девушки сами не откроют им дверь.

– А это возможно?

– Возможно. Дверь открывается изнутри.

– Понятно, – резюмировал Удалов и сложил план.

– Я хочу связаться с ними, – произнес толстячок.

– С кем?

– С налетчиками. Они наверняка выдвинут какие-то требования.

– Требования вряд ли оригинальные, – недобро усмехнулся Удалов. – Три мешка денег в инвалюте и беспрепятственный вылет за рубеж.

– Но, может быть, мы сможем с ними договориться, – пожал плечами толстячок.

– Договориться с ними уже невозможно. Они убили милиционера, а это верная «вышка», так что с поднятыми руками их не жди.

Удалов снял с плеча короткоствольный автомат.

– Наверху уже знают? – осведомился он.

– Да, я связался с министром внутренних дел.

– И что говорят?

– Главное – чтобы заложники не пострадали.

– Это я и сам знаю, – хмыкнул Удалов. – Что они насчет налетчиков говорят? Нужны они им живыми? Вот тебе лично нужны?

– Хотя бы одного, – просительным тоном произнес толстячок. – Чтоб было потом за что зацепиться.

– Одного тебе организуем, – пообещал Удалов и махнул рукой своим бойцам – вперед!