рта.
— Понимаю, все произошло так быстро, — Брэд внимательно смотрит на меня. — Но, говорят, любовь всегда приходит неожиданно. И я чувствую, что это любовь. Честно. Мне кажется, я наконец нашел свою вторую половину.
Я только что подумала то же самое, но, когда произносишь вслух такое признание, это звучит так глупо и нелепо. На мгновение мне показалось, что он точно с луны свалился. Сижу и не знаю, что ответить. Молчание длится не очень долго, но мне кажется, что мы молчим уже целую вечность. Несколько часов, как минимум.
— Я чувствую то же самое, — наконец отвечаю я, не хочется признаваться, но я говорю это, чтобы Брэд успокоился. И чтобы заполнить неловкую паузу, кто-то же должен был хоть что-нибудь сказать!
— Я ждал тебя всю жизнь, — продолжает он. — Ты идеальна, мы созданы друг для друга.
— Но через несколько дней я уезжаю, — напоминаю я. — Что же нам делать? — я вспоминаю Лорен и думаю: смогу ли я выдержать разлуку? Любить на расстоянии? Но, в отличие от Лорен и ее бойфренда, у нас с Брэдом с сексом все в порядке, можно даже сказать, секс — это лучшее в наших отношениях.
— Именно об этом я и хотел с тобой поговорить, — медленно произносит он.
— Ты хочешь, чтобы я осталась?
— Не навсегда, конечно, — он заметил панику в моем взгляде. — Но, может, ты поменяешь билет и останешься хотя бы еще на три месяца? Так мы сможем понять, получится ли у нас что-нибудь или нет.
— А как же работа? Чем я буду здесь заниматься? Как же мои вещи? — мысли приходят в голову одна за другой. Как быть? Что делать?
— О'кей, — говорит Брэд. — Давай подумаем. Для начала тебе нужно позвонить на работу и спросить, согласны ли они продлить твой отпуск. Худшее, что может произойти, если они скажут «нет», тогда тебе придется делать выбор. Уволиться и найти другую работу, когда вернешься, или сразу же уехать домой.
Я киваю и снова вспоминаю Лорен. Может, она поможет найти работу? Или, по крайней мере, познакомит меня с нужными людьми. Понимаю, если бы я действительно работала на телевидении, как думает Брэд. Но я-то работаю в «Килберн Геральд»!
— Во-вторых, — продолжает Брэд, — не беспокойся, что тебе нечем будет заняться. У меня тысяча знакомых на телевидении, я уверен, мы что-нибудь придумаем, а пока забудь о работе и о деньгах. Я зарабатываю достаточно, чтобы хватило на двоих. Это не проблема.
— Но Брэд, мне нужна работа. Мне здесь очень нравится, но, если я и дальше буду продолжать бездельничать, мне станет скучно! — я умалчиваю о том, что уже готова повеситься от скуки.
— Пока можешь поработать в спортивном клубе. Временно, конечно, если тебе действительно станет скучно.
— И что же я буду делать? — представляю себе такое зрелище: я веду занятие по аэробике!
— Можешь заняться рекламой. У меня нет рекламного агента — всем занимается Дженни. А ей одной тяжело.
Ну да, конечно, думаю я. Дженни будет в восторге, но я не говорю Брэду, что работать бок о бок с Дженни для меня все равно, что медленно поджариваться на сковородке в аду. Она ведь меня ненавидит. Я знаю, что он ответит: скажет, что я говорю глупости. Поэтому я молчу, сижу и жду, что он скажет дальше.
— И в-третьих, какие
— Я все еще снимаю квартиру, и там все мои вещи.
— Попроси кого-нибудь из друзей, чтобы они позаботились об этом.
— Но я не уверена, что хочу съезжать. Если, — целую его ладонь, чтобы смягчить последующие слова, — если у нас ничего не получится, я не хочу сказать, что у нас ничего не получится, я уверена, что все будет в порядке, когда я вернусь в Лондон, мне будет негде жить.
— Так сдай кому-нибудь свою комнату, — Брэд откидывается на спинку стула.
Послушать его, все так просто! Я смотрю на него и понимаю: а действительно, все очень просто. Он абсолютно прав. Жизнь — это приключение, и то, что сейчас происходит, — самое невероятное приключение в моей жизни. Раз уж я ввязалась во всю эту историю, почему бы дальше не продолжить и не посмотреть, чем все закончится?
— Хорошо, — с улыбкой отвечаю я и делаю глубокий вдох — для храбрости. — Я согласна.
— Ты остаешься?
— Остаюсь.
— Джемайма Джонс, — произносит он, наклоняется, берет мое лицо в ладони и крепко целует губы. — Я уже говорил, как сильно люблю тебя?
Через несколько минут нас грубо прерывают: шестеро голубых за столиком напротив улюлюкают и хлопают в ладоши, уставившись на нас. Я заливаюсь краской. Даже официант присоединяется к ним:
— Хотите взглянуть на меню? — спрашивает он и многозначительно смотрит на Брэда. — Или вы уже решили, что будете на десерт?
На следующее утро первым делом звоню Джеральдине, она на седьмом небе от счастья.
— Ах ты везучая корова! — восклицает она. — Готовь свободную комнату, я скоро приеду!
— Приезжай, — отвечаю. Я ужасно скучаю по Джеральдине, если бы она была здесь! Стало бы намного веселее.
— Я серьезно, — говорит она. — Вот возьму и приеду! К тому же у тебя моя сумка от «Луи Виттон»!
— Извини, — бормочу я. — Хочешь, я ее тебе пришлю?
— Не беспокойся, — смеется она. — Как-нибудь без нее проживу. Ник мне новую купит!
— Ага! Ник! Так что у вас произошло?
— Что произошло? — по ее голосу я тут же понимаю, что она уже не следует «Правилам».
— Так, значит, «Правила» благополучно заброшены на полку?
— Вовсе нет, — с негодованием произносит она. — То, что я с ним переспала, еще ничего не значит.
— Ты с ним переспала!
— Решила, что уже пора. Слава богу, он ответственно к этому подошел. Цветы, шампанское и прочее.
— А фейерверки были?
— М-м-м. Ты не поверишь, Джемайма, он совершенно потрясающий.
— Джеральдина! Ты влюблена!
В трубке долгое молчание.
— Да, моя дорогая Джемайма! Я влюблена!
И не знаю почему, но я ей завидую. Вообще-то предполагается, что я тоже влюблена, так почему же я и могу щебетать об этом с таким же энтузиазмом, таким же мечтательным тоном?
— Я очень за тебя рада, — говорю я. — Надеюсь, он оправдает твои ожидания.
— М-м-м, — мечтательно произносит она. — Обручальное кольцо с бриллиантом в восемь карат и Ник Максвелл. Моя жизнь — сбывшаяся мечта.
Я в шоке.
— Он что, уже преподнес тебе обручальное кольцо?
— Не будь идиоткой. Я просто делаю планы на будущее.
Я смеюсь.
— Послушай, я уже и так разорилась на телефонных разговорах, а мне еще надо поговорить с редактором. Соединишь меня?
— Удачи тебе, — она посылает мне воздушные поцелуи. — Во всем.
— Как дела в Голливуде? — раздается в трубке рявкающий голос редактора.
— Нормально, — с улыбкой отвечаю я, — но вообще-то я в Санта-Монике. Это совсем другая часть Лос-Анджелеса, не та, которую показывают в кино. Тут все попроще.
