Саймона Зак, родословная которого была еще менее пышной, чем у нее.

— Мы родились на одной планете, — кратко и выразительно сказал ей Саймон, когда во время одного из семейных сборищ обнаружил, что она мрачно забилась в дальний угол холла. — Перестаньте прибедняться. Это вам не идет.

Оливия решила, что он прав. После этого, разговаривая с людьми, которые раньше и не подозревали о ее существовании, она высоко держала голову и любезно улыбалась.

За их спинами весело хлопали пробки. Когда Селия отправилась о чем-то советоваться с миссис Ли, Саймон высвободился из объятий очередной тетушки и подошел к жене.

— Ну как, представление прошло нормально? — спросил он, беря ее за руку и ведя под тент, где вспотевшие принаряженные гости с увлечением потчевались шампанским.

Оливия кивнула.

Он одобрительно улыбнулся.

— Вот и отлично. Потому что, мне кажется, пора резать торт, пока на нем еще осталась глазурь.

Оливия посмотрела в ту же сторону, что и он. У торта стоял хмурый Джейми, а Энни взволнованно кудахтала и вытирала ему рот, испачканный чем-то белым и сладким.

— О боже, — сказала Оливия. — Прошу прощения.

— Не волнуйтесь. Ущерб не так велик. Но если Джейми заболеет, возиться с ним будет Энни. Потому что мы с вами будем наслаждаться медовым месяцем.

Блеск его глаз был чрезвычайно многозначительным. А когда под вежливые аплодисменты гостей и воинственный клич Джейми они начали резать торт и рука Саймона легла на ее руку, Оливия почувствовала холодок в животе.

После этого Саймон не отходил от нее ни на шаг. Каждый раз, знакомясь с очередным гостем, она чувствовала на себе взгляд мужа, как будто была редкостным драгоценным камнем, за которым нужен глаз да глаз. Оливия, обнаружившая, что ей нравится быть драгоценным камнем, чувствовала себя как во сне.

Этот сон резко прервался в середине дня.

Едва Саймон взял ее за руку и отвел от очередного сладострастного дядюшки, по аллее, разбрасывая гравий, промчался ярко-красный спортивный мотоцикл и резко остановился рядом с розовым кустом. Спустя несколько мгновений по склону поднялась зловещая фигура в очках и шляпе.

— Джералд… Проклятье! — пробормотал Саймон. — А я уже начинал надеяться, что он не приедет.

Да, Джералд был отнюдь не сном. Разве что кошмарным, решила Оливия, когда суровый и раздосадованный Саймон повел ее навстречу кузену и представил с таким видом, словно знакомил леди с бродягой.

— Очаровательна, — сказал Джералд, показывая все свои тридцать два зуба. — Прошу прощения за опоздание. Никак не мог оторваться от подушки, если ты понимаешь, что я имею в виду.

Посмотрев на Саймона, Оливия убедилась, что муж прекрасно понял намек кузена, но не увидел в нем ничего забавного.

Джералд тряхнул головой с таким видом, словно находил этот жест очень привлекательным.

— Так ты все-таки решил окунуться[15], кузен? — спросил он. — Судя по всему, водичка горячая!

У Саймона напряглась челюсть, и Оливия поняла, что обязана что-то придумать, если хочет избежать в высшей степени неприятной сцены. Она испытывала к красавчику Джералду искреннее сочувствие. Тот был моложе Саймона по крайней мере лет на пятнадцать и до сегодняшнего дня имел хорошие шансы унаследовать Шерраби. Естественно, его не слишком обрадовала весть о том, что желанное наследство уплывает из рук.

Когда Саймон угрожающе шагнул вперед, Оливия протянула новоявленному родственнику кончики пальцев в белых перчатках и сказала самым надменным тоном, на какой была способна:

— Очень приятно. Рада, что вы сумели приехать, Джералд. Да, кажется, вода сегодня очень теплая.

Насмешливая улыбка Джералда слегка увяла. Он пожал протянутую руку, что-то неразборчиво пробормотал, наградил Саймона убийственным взглядом и поплелся на поиски шампанского.

Саймон провел рукой по губам.

— Я предпочел бы поговорить с моим очаровательным кузеном по-другому, — буркнул он. — Но все прошло великолепно. Какая жалость, что я не герцог. Из вас вышла бы великолепная герцогиня, моя дорогая.

Как ни глупо, Оливия зарделась от гордости. На этот раз Саймон говорил серьезно, несмотря на напыщенную терминологию. Он действительно был доволен тем, как она обошлась с его кузеном.

В эту минуту к ним торопливо подошла Эмма, казавшаяся в светло-зеленом шифоне воздушным созданием, и деланно-непринужденным тоном спросила:

— Ты не видел Зака?

— Видел, — сказал Саймон. — Он был моим шафером.

Эмма нахмурилась.

— Не издевайся, пожалуйста!

Саймон покачал головой.

— Я шучу, а не издеваюсь. Что случилось, милая ворчунья?

У Эммы поникли плечи.

— Извини. Это не твоя вина.

Выражение лица Саймона смягчилось.

— Ничего страшного. Насколько я знаю, Зак в доме. Думаю, он исчерпал запасы своей общительности.

— Какой там общительности! — фыркнула Эмма. — С того утра, как ты позвонил нам и сообщил, что женишься, он не сказал мне и пары слов!

— Вы прилетели вместе, — мягко напомнил Саймон.

— Да, но он всю дорогу притворялся спящим. Он хуже Ари.

Оливия, молча наблюдавшая за ними, заметила, что Саймон прищурился.

— Значит, в Нью-Йорке ничего не вышло? Твой план не сработал?

— Откуда ты знаешь, что я что-то планировала?

— Моя дорогая Эмма, я знаю тебя с рождения. Умение скрывать чувства никогда не относилось к числу твоих достоинств.

— Ох, Саймон… — У Эммы сморщилось лицо, что лишний раз доказывало правоту ее кузена. — Иногда я сомневаюсь, что у меня вообще есть какие-то достоинства. Во всяком случае, Зак мне в них отказывает.

— Что это значит? — решительно спросил Саймон.

Эмма отвернулась и начала пинать ногой траву. Именно так поступал Джейми, когда не хотел говорить правду, но был вынужден это делать.

— Мой план сработал, — наконец промямлила она.

— Что ты сказала? — И снова Оливия вспомнила Джейми. Именно таким тоном Саймон разговаривал с мальчиком, когда ждал от него ответа.

— Я сказала, что мой план удался. Частично. Мы… ну, ты понимаешь. Но это не помогло, вот и все. — Она снова пнула траву.

— Угу, — мрачно сказал Саймон. — Понимаю.

— Нет, ты не… — Эмма остановилась, потому что Саймон уже шагал к дому. Она тревожно посмотрела ему вслед. — Оливия, он не… Как ты думаешь, он ничего не скажет Заку? Он такой… странный.

— Не знаю, — честно призналась Оливия. — Ты знакома с ним лучше, чем я. Знаешь, он очень любит тебя и ни за что не даст в обиду. — Она увидела смятение Эммы и мягко спросила: — А что случится, если Саймон поговорит с Заком?

— Будет плохо, — пролепетала Эмма. — Зак такой скрытный. Если он узнает, что Саймону известно, что мы… что мы…