всегда можешь обратиться не только к своей личной охране, но и к его воинам, отлично, кстати, вооруженным. Так что если бы ты захотела, это было бы сделано немедленно. Ну, отвечай же! Все кончено?
— Да, — отозвалась я. — Все кончено. Мальчики мертвы.
Некоторое время муж молчал, словно молясь за их невинные души. Затем деловито осведомился:
— А ты видела их тела?
Я даже отшатнулась от него.
— Нет! Конечно нет!
— Как же ты можешь утверждать, что они мертвы?
Придвинувшись к нему совсем близко, я прошептала:
— Мы с герцогом заранее все обсудили, а потом поздней ночью ко мне явился его человек и доложил, что дело сделано.
— Как их убили?
— Этот человек и еще двое пробрались к ним, когда они мирно спали, и задушили их прямо в постели, а стоны и крики заглушили одеялами и матрасами, — пояснила я, не решаясь поднять глаза.
— Значит, убийц было всего трое?
— Да, трое! — запальчиво воскликнула я. — Полагаю, троих мужчин вполне достаточно…
И тут я осеклась. Мне показалось, что Томас, как, впрочем, и я сама, не в силах поверить в случившееся, что он, как и я, пытается прикинуть, легко ли удержать на постели лицом вниз двух крепких мальчишек десяти и двенадцати лет, да еще и накрыв их сверху матрасом.
— Это были люди Бекингема, — добавила я, словно оправдываясь. — Не мои.
— Зато приказ был твой. И тому имеется трое свидетелей. Где тела принцев?
— Спрятаны в Тауэре под одной из лестниц. Когда Генри провозгласят королем, он может якобы случайно обнаружить их там, провести подобие расследования и объявить, что мальчики были убиты Ричардом. Он может даже заказать торжественную поминальную мессу, устроить похороны…
— А откуда тебе известно, что Бекингем и с тобой не ведет двойную игру? Откуда известно, что он не велел тайно похитить принцев и где-то их спрятать? Вполне вероятно, что они еще живы.
Я совсем растерялась. Мне вдруг показалось, что я, возможно, совершила ошибку, препоручив всю грязную работу другим. Но я действительно хотела, чтобы это сделали люди Бекингема, чтобы в случае чего вся вина пала именно на герцога.
— С какой стати он станет так поступать? — рассудила я. — Он не менее меня заинтересован в смерти принцев. Ты и сам так говорил. А если уж и впрямь случилось самое худшее, если он обманул меня, если мальчики до сих пор живы и находятся в Тауэре, то их может убить и кто-то другой, просто это произойдет чуть позже.
— Ты слишком доверяешь своим союзникам, — неприязненным тоном произнес мой супруг. — И слишком стремишься сохранить в чистоте свои ручки. Но ведь если сам не нанесешь удар, так и не узнаешь, попал ли он в цель. Мне остается только надеяться, что с этой частью плана ты справилась. Учти, твой сын никогда не почувствует себя в безопасности, даже сидя на троне, если выяснится, что где-то скрывается один из Йоркских принцев. Да Генри всю жизнь будет то и дело в страхе оглядываться через плечо! А где- нибудь в Бретани тем временем будет ждать своего часа его соперник, как сам он когда-то ждал, будучи соперником короля Эдуарда. И этот соперник будет страшить его так же, как сейчас сам он страшит Ричарда. И тогда у твоего драгоценного сынка Генри Тюдора не будет ни минуты покоя. Учти, если ты не сумела сделать все так, как мы задумали, ты, по сути, сама обрекла сына на вечные душевные муки; из-за тебя он никогда не обретет покой даже с короной на голове.
— Я всегда стараюсь следовать воле Божьей! — яростно возразила я. — И все было сделано как полагается. И не надо меня вот так, грубо допрашивать! Мой Генри будет на троне в полной безопасности, поскольку трон этот принадлежит ему по праву. И никакие муки его преследовать не будут. Принцы мертвы, но я ни в чем не виновата. Все сделал Бекингем.
— Но ты ему это предложила.
— Все сделал Бекингем.
— Ты абсолютно уверена, что оба принца мертвы?
Некоторое время я молчала. Мне вдруг вспомнилась та странная фраза Елизаветы Вудвилл: «Это не Ричард». А что, если она и впрямь отправила в Тауэр подменыша, которого по моему приказу и убили?
— Да, они оба мертвы, — ровным голосом промолвила я.
Губы Стэнли раздвинулись в самой холодной из его усмешек.
— Что ж, буду рад в этом убедиться.
— Когда мой сын с триумфом войдет в Лондон, он непременно отыщет их тела, а всю вину возложит на Бекингема или на Ричарда. А потом похоронит невинно убиенных в соответствии с традициями христианства. Вот тогда ты увидишь, что свою часть работы я выполнила честно и полностью.
Спать я легла в тревоге, а прямо на следующий день, сразу после заутрени, в комнату ко мне вошел доктор Льюис; вид у него был напряженный, даже какой-то испуганный. Я сразу же объявила фрейлинам, что плохо себя чувствую, и отослала их всех прочь. Когда мы остались одни, я предложила доктору взять стул и сесть напротив меня, почти как равному.
— Королева Елизавета прошлой ночью вызвала меня к себе в убежище, — тихо начал он. — Я нашел ее в полном отчаянии.
— Вот как?
— Да. Ей сообщили, что принцы мертвы, и она умоляла меня опровергнуть эту новость.
— И что же вы?
— Не зная ваших пожеланий на этот счет, я повторил то, о чем твердит весь город: мальчики мертвы, и, видимо, убить их велел Ричард — либо в день своей коронации, либо перед отъездом из Лондона.
— И что Елизавета?
— Она была потрясена до глубины души; она просто не могла в это поверить. А потом… потом, леди Маргарита, она сказала ужасную вещь…
Доктор замолчал, словно не решаясь это озвучить.
— Да говорите же! — не сдержалась я.
По моей спине пробежал холодок. Мне действительно стало страшно. Похоже, меня все-таки предали и все пошло не так, как надо.
— Сначала она страшно закричала, а затем вдруг тихо произнесла: «Что ж, Ричард, по крайней мере, в безопасности».
— Она имела в виду принца Ричарда? Младшего из мальчиков?
— Да, того, которого члены Совета отвели в Тауэр, чтобы он составил компанию старшему брату.
— Мне это известно! Но что означали слова королевы?
— Именно об этом я и спросил. Причем сразу же. Я спросил, что она имеет в виду; она улыбнулась мне какой-то жуткой, пугающей улыбкой и сказала: «Доктор, если бы у вас было два редких драгоценных самоцвета, то неужели вы, зная, что их могут похитить, положили бы оба сокровища в одну и ту же шкатулку?»
И доктор кивнул, будто подтверждая те ужасные мысли, которые сразу возникли у меня в голове.
— Но что все-таки означали ее слова? — повторила я.
— Она более не пожелала ничего объяснять. Я, правда, уточнил, неужели принца Ричарда не было в Тауэре, когда туда заявились убийцы, однако она сменила тему и лишь передала вам, миледи, чтобы вы послали в Тауэр своих личных охранников, способных обеспечить безопасность ее сыну. Но более ничего не прибавила и тут же отослала меня прочь.
Я вскочила. Вот чертовка! Практически с самого детства я чувствовала, что эта ведьма постоянно стоит у меня поперек дороги! Даже теперь, когда, казалось бы, я использую ее, использую ее семейку, где все так обожают друг друга, когда я использую даже самых верных ее сторонников, уничтожая ее сыновей и желая отнять у нее трон, она, судя по всему, по-прежнему способна меня обыграть! Во всяком случае, свести на нет все мои усилия! Как же ей это удается? Как получается, что, даже если она падает на самое дно, даже если я уже готова из сострадания молиться за нее, она все же ухитряется повернуть колесо
