сегодня больше на работу не надо. Представляешь? Сейчас позвонили – у нас там какие-то аварийные или ремонтные работы будут проводить, сказали – освободить помещение.

Я говорю и вижу, как в глазах Стаса появляется что-то. Лихорадочный блеск. Надежда. Ожидание. Но спрашивает он о другом:

– Ксанка, почему ты так испугалась звонка? Тебе что, опять звонили с угрозами?

Я чувствую легкое разочарование. Мне казалось, что он должен был... ну не знаю, намекнуть на что- нибудь, предложить мне поехать куда-нибудь или хотя бы обрадоваться сильно. Я бы, конечно, не согласилась никуда ехать, но... Вот все мы, женщины, такие, интересно, или я только? Ты давай страдай, мучайся, люби меня безответно, а я буду наслаждаться твоими мучениями, ничего не давая взамен. Я осознаю свой эгоизм почти физической болью – застучало в виске, как в той рекламе – про дятла, но стараюсь не показать вида.

– Да, звонили, – отвечаю я на вопрос Стаса, – только теперь это уже не имеет значения – это, оказывается, по работе.

Я рассказываю про сегодняшний визит петербургской фирмы «Наследие». Рассказываю подробно, с деталями, лишь бы немного отвлечься от дятла, стучащего в висок своим железным клювом. Стас слушает внимательно, кивая, уточняя и переспрашивая что-то. Ему интересно. А мне нет. Мне совсем неинтересно, хоть и рассказываю я эмоционально, образно и живо. Я притворяюсь. На самом деле я думаю о том, что, наверное, мне показалось, что я увидела в глазах Стаса надежду и что-то еще. Наверное, все показалось. По крайней мере, если и было что у него в мыслях раньше, то после моей выходки все закончилось. Он же сказал «не хочешь – не надо, черт с тобой», вот и все. В общем, и нечего фантазировать.

– Так что они, по-моему, так все и решили: монастырь получает деньги, а «Наследие» выполняет работы на эти деньги, – заканчиваю я рассказ, – если, конечно, я правильно все поняла.

– Думаю, что принцип ты поняла правильно. Хотя механизм, наверное, сложнее, – усмехается Стас. – Значит, говоришь, до вечера ты свободна?

Теплый толчок изнутри, и дятел просто растворился.

– Да, так что мы можем спокойно все обсудить, не поглядывая каждую минуту на часы, – весело говорю я и понимаю, какая же я все-таки эгоистка. – Если ты, конечно, не торопишься.

– Я? Я тороплюсь, у меня времени совсем мало, – неожиданно говорит Стас, – в обрез буквально времени. Так что давай к делу.

Я опешила.

– Нет, Стас, если ты торопишься, – я говорю без обиды и кокетства – настолько я удивлена, – давай в другой раз.

– Нет. Сейчас. На чем мы остановились? – Стас нетерпеливо барабанит пальцами по столу. – А! На возрасте. Ты сказала, что тридцать четыре года не подходит. Почему?

– Мишель рассказывал, что в институте одновременно с ним, только на литфаке, учился парень, по описанию похожий на этого, которого ты видел, – я все еще немного удивлена словами Стаса, но тема медвежьего камня меня интересует очень сильно, и, начиная рассказ, я увлекаюсь. Непонятное поведение Стаса отодвигается на второй план. – Высокий тоже, с длинными темными волосами. И этот парень собирал всякие легенды и обряды, связанные с культом животных. Понимаешь?

Командир кивает: «понятно».

– Причем парень этот выискивал не только легенды, но и описания камней, изображений, фетишей. Просто помешался на всяком таком... оккультизме. Ну, я и подумала, вдруг это он?

– Ну и сколько лет твоему Мишелю?

– Двадцать девять, – вздыхаю я, – я сразу спросила, потом тебе позвонила. В общем, не подходит. Язычник младше нашего незнакомца на пять лет.

– Как ты сказала? Язычник? – Стас хмурит брови.

– Ну да, это кличка у него была такая, Мишель сказал.

– Теперь слушай сюда, Ксанка. – Стас отодвигает от себя чашку с недопитым кофе. – Я вчера был у Олега, в ментовке.

Я так понимаю, что Олег – это наш капитан Олег Георгиевич. Понятненько, значит, они уже приятельствуют. Неплохо для дела.

– Так вот, он сказал, что есть в нашем городе некая секта. Поклоняются там животным. Собирается молодежь и подростки в основном, но есть и постарше, устраивают ритуальные танцы, моления, в общем, вся такая дребедень. Так. Главное. Мальчишка один, попавшийся на каком-то мелком воровстве, рассказал, что он ходил в эту секту, и ему приказали украсть, чтобы пройти первый обряд посвящения. Типа, «ты должен быть ловок, быстр и смел, как зверь, – пойди и укради», – Стас усмехнулся и пожал плечами. – Олег говорит, что, может, пацан и врет, потому что, чтобы отвертеться, и не такое придумывают, но парнишка еще одно сказал. Он сказал, что ритуалы свои они проводят вокруг... ты будешь смеяться, стула! Поклоняются стулу! И объясняют это тем, что главный их идол – камень– пока находится в чужих руках. Понимаешь, Ксанка?

– И они хотят получить этот камень? – спрашиваю я. Что-то еще вертится у меня в голове, но что – пока уловить я не могу.

– Вот именно. Но это еще не все.

Стас неожиданно замолкает и виновато смотрит на меня:

– Ксанка, я курить ужасно хочу. Пойдем куда-нибудь на улицу, а?

– Пойдем, – соглашаюсь я, – только ты рассказывай дальше.

Мы выходим на улицу и садимся в машину.

– Куда поедем? – спрашивает Стас. – Может, на берег, к «Башне»?

– Давай, – охотно соглашаюсь я. «Башня» – один из зеленых уголков, каких в нашем городе много. Они скрыты от городских улиц густой зеленью, и именно поэтому многие любят там отдыхать.

– Стас, так что еще? – нетерпеливо спрашиваю я.

– Ксанка, так неинтересно рассказывать, – смеется Стас, – я за дорогой слежу, отвлекаюсь постоянно. Потерпи минуту, сейчас приедем.

Наконец мы на берегу. Сейчас здесь довольно тихо и пустынно. Никого нет, скамейки все свободны. Стас кидает на одну из них свою куртку, усаживает меня на нее, и сам устраивается рядом. Я смотрю на него и вопрос «ну что там дальше?», готовый сорваться с губ, застревает где-то внутри. Стас смотрит на меня серьезно и грустно. Медленно и как будто несмело он поднимает руки и кладет их мне на плечи, сильно сжимает пальцы. Какое-то время он просто молча смотрит мне в глаза. Потом рывком притягивает меня к себе. Обнимает, прижимая мою голову к своей груди, целует мои волосы и ничего не говорит. С трудом я поднимаю голову, и тут же Стас покрывает поцелуями мое лицо.

– Стас... – пытаюсь я что-то сказать, но он не дает, начиная страстный, сильный, долгий поцелуй. И я ничего не могу с собой поделать, забываю обо всем на свете.

– Стас... – шепчу я через какое-то время, едва переводя дыхание. – Сумасшедший, что ты делаешь?

– Молчи, Ксанка, молчи, пока я не увез тебя к себе, молчи, пока я еще хоть что-то контролирую. Молчи, пока я помню, что ты против...

Стас крепко прижимает меня к себе. Я слышу, как сильно бьется его сердце, как тяжело он дышит. И слушаю, что он говорит:

– Я все понимаю, Ксанка, я с самого начала знал, что все так и будет. Ты – не для меня. Я знал, но рискнул. Дурак.

– Ты не дурак, – шепчу я, – ты замечательный, ты лучший, только...

– Только не вовремя.

Мы оба молчим. Да. Не вовремя.

Через несколько минут Стас, все еще крепко обнимая меня, говорит почти обычным тоном:

– Может, и правда, камень этот необычный? Вон как закрутил нас...

– Может. – Я тоже пытаюсь улыбнуться. – Стас, – я поднимаю голову, заглядывая ему в глаза снизу вверх, – а что все-таки еще тебе сказал Олег Георгиевич?

Стас вздыхает, прижимая меня крепче.

– Он сказал, что верховодит там, в этой секте, мужчина средних лет по прозвищу Язычник.