когда надо было сказать тем не менее, я, как нас и учили, ляпнул nevertheless [невэзэлес]. Американские учительницы аж вздрогнули.

— Я что-то не так сказал? — спросил я их, чувствуя, что что-то не так сказал.

— Ты прямо как профессор выражаешься, — улыбнулась Лора, преподаватель из Массачусетса, — мы это слово как-то очень редко употребляем и вообще не используем в устной речи. Обычно мы говорим though [зоу] (хотя, тем не менее) или but (но).

Вот оно как просто все оказалось.

То же касается и известных конструкций there is/there are, которыми нас активно кормят на уроках. В разговоре я как-то их не встречал. Фраза в моих карманах нет денег, по мнению нашего преподавателя, это должно звучать как there is no money in my pokets [зэрис ноу мани ин май покетс]. Американец же скажет: I got no money [ай гат ноу мани] или I have no money [ай хэв ноу мани]. Если нам кажется, что правильно будет сказать There are no chairs in the room [зэра ноу чэаз ин зе рум] (в комнате нет стульев), то американец просто скажет: No chairs. Видите, конструкцию there is/there are они как-то опускают из-за ее громоздкости и, в принципе, ненужности.

Роль русских букв в American English оказывается велика!

Сто лет назад один английский журналист побывал в США. Потом он вернулся в родную Британию и опубликовал статью в газете, в которой писал, что к концу двадцатого века англичане будут читать американские газеты и книги со словарем. Почему же британский корреспондент сделал такой печальный вывод? Да потому, что за вторую половину девятнадцатого века америкэн инглиш претерпел столько изменений, что если бы все продолжалось в таком же духе, то действительно американский английский язык сейчас уже перестал бы называться инглишем, а именовался бы америкэн или как-нибудь иначе, к примеру, янкиш.

Так, американцы вместо night [найт] (ночь, вечер) стали писать nite. Также они теперь пишут lite (свет) вместо light [лайт], отбрасывая ненужные на их взгляд gh. Но тот самый английский журналист тогда еще не знал, что в двадцатом столетии произойдет то, что можно будет назвать скорее слиянием всех английских диалектов, чем их разобщением. Сему в немалой степени способствовали и усилившаяся взаимосвязь между континентами, телекоммуникация и общая молодежная рок- культура, где одни кумиры и боги, а стало быть, практически один язык.

То, что вчера называлось слэнгом, сегодня вошло в обиход. Вы будете смеяться, но еще в двадцатые годы XX века такого понятия, как ланч в английском языке не существовало. В тридцатые годы это слово все еще считалось слэнгом. Теперь это обед, а бывший обед dinner, теперь разжалован до ужина. Ну а тот самый классический ужин, supper, таким образом, вообще вышел из употребления. Так что язык менялся не только в США, но и в Британском Королевстве.

Но тенденции к упрощению языка в Америке все же куда как более заметны. Так, известно, что английская буква U дает звук [а] в закрытых слогах: but [бат], plug [плаг], fuck [фак], но вообще, в открытых слогах, то бишь “в свободном полете”, U даст звук [у] и [ю] buty[бьюти], Lucy [люси], tutor [тютор], student [студент/стюдент]… И так уж сложилось, что на штат Кентукки (Kentucky) американцы все чаще и чаще стали говорить [Кентакки], читая U как [а]. Американские лингвисты, наверно, долго думали, что же надо сделать, чтобы букву U в Кентукки читали как [у] и не искажали оригинальное название штата. И придумали. Теперь,