— Служба безопасности есть не только у банка, — любезно сказал Черяга. — Я тоже, в случае чего, расследование могу провести. О строительстве Сунженского аэропорта. Не говоря уже о ваших постельных привычках…

Губернатор даже руками всплеснул от огорчения.

— Ну зачем вы так, Денис Федорыч! Правду говорят, что у вас характер испортился… Как же можно такими словами бросаться… Люди к вам со всей душой, пытаются помочь, чем можно — а в ответ такие слова! Вы же все-таки не Сляб, Денис Федорыч. Всей вашей собственности в Ахтарске — машина да дача…

Губернатор сделал значительную паузу, словно строгий учитель, отчитавший способного, но не выучившего урок ученика.

— На самом деле, — сказал губернатор, — у меня есть к вам отличное предложение. С этим судом все действительно сложно… но!

И губернатор торжествующе поднял палец.

— В спорном пакете, — сказал он, — есть 20 процентов акций, которые были куплены на чековом аукционе. В 1994 году. Результаты аукциона в свое время оспаривались. Все это было при предыдушем губернаторе, я в это дело не вникал, но сейчас я приказал поднять бумаги — и, действительно, очень странный аукцион. Вы не находите?

— В 1994-м я не работал на комбинате, — сказал Черяга.

— Ну все равно. Областной фонд имущества вправе подать в суд. И эти 20 процентов вернутся в фонд имущества. Как вы находите эту идею?

Денис с любопытством смотрел на губернатора Дубнова. Извольский вытащил этого человека из дыры, где он пребывал после распада СССР, почистил его, помыл и оплатил избирательную кампанию. Завод платил в бюджет области — может быть, не все, что причиталось с него по закону, но уж точно не меньше, чем мог бы платить без существенного ущерба для производства. Завод кормил его и его жадную свиту, и, по идее, губернатор должен был ходить за ними, как хвостик за киской, и преданно смотреть в глаза.

— Я что-то не понимаю, — сказал Денис, — у нас украли акции. Мы пытаемся их вернуть. Каким образом, если акции окажутся не у нас, а в фонде имущества, это будет способствовать их возвращению?

— Но это совершенно неважно, — запротестовал губернатор, — область и комбинат всегда будут единомышленниками. Важно то, что таким образом пакет в 20 процентов вообще выпадает из сферы притязаний москвичей! Главное, чтобы завод не оспаривал иска фонда имущества в арбитражном суде!

Денис сжал руки так, что костяшки пальцев побелели. Вот сволочь! Когда комбинат оплачивал ему избирательную кампанию, у него, небось, и мысли не было, чтобы пересмотреть итоги приватизации… Что ответить? «Я должен посоветоваться с Извольским»? Нет. Потому что ответ будет точно «Пошел на хрен», и если на хрен его пошлет Денис, можно будет еще потом, смотря по тяжести последствий, извиниться и сказать, что-де Денис не вписался в ситуацию, а вот если это будет ответ Извольского, то никаких шансов чего-то переиграть не останется. Если Денис скажет «нет», тогда комбинату устроят веселую жизнь. Все эти председатели пенсионных фондов и прочая жадная публика покажется мелочью… Сказать «да»? Исключено. Отдать этой жадной и глупой шестерке пакет акций, который он, даже при проигрыше всех судов, сможет отдать банку «Ивеко», и с 5-процентным пакетом, уже имеющимся у «Ивеко», это будет блокирующий пакет? Ни за что…

— Так что вы скажете? — вежливо повторил губернатор.

— Скажу, что этот пакет на законных основаниях принадлежит комбинату, и комбинат будет судиться за этот пакет.

Губернатор даже покраснел от досады.

— Вы не в том положении, чтоб торговаться. Между прочим, мне все равно, кто будет платить налоги — вы или банк «Ивеко»!

— Не все равно, — покачал головой Черяга. Губернатор поднял брови.

— Выборы в области через год, — пояснил Черяга, — а электорат у нас протестный. Вы видите, что на улице творится? Анпиловцы портреты Извольского вместо Ленина носят… Вы только представьте себе, что суд решит дело в пользу «московских сионистов». Знаете, кто станет следующим губернатором области? Вячеслав Извольский. Знаете, чем это может кончиться? Чем угодно, включая судебное расследование деятельности предыдущей власти…

— У него спонсоров не будет… — неуверенно сказал губернатор.

Черяга оскорбительно засмеялся.

— Я вас уверяю, — сказал Денис, — денег у Сляба, чтобы президентом стать, хватит, даже если «Ивеко» ему ни копейки за акции не даст…

О творческой инициативе губернатора Извольский узнал на следующее утро. Плохо выспавшийся в самолете Денис пересказал ему разговор очень тщательно и в конце добавил:

— Так что ты все угадал.

— Лучше бы я ошибался, — философски заметил директор.

Денис просидел у Извольского с полчаса, в одиннадцать у него была назначена встреча с человеком из Генпрокуратуры, и Извольский сказал, чтобы Денис ехал по своим делам, а вернулся для разговора вечером.

— Как учеба-то? — напоследок с изрядной иронией спросил Извольский.

Три дня назад двое лбов из секрьюрити съездили на Ленинградский проспект с паспортом Дениса и пачкой денег, и вернулись обратно без денег, но со справкой о зачислении Черяги Дениса Федоровича, должность зам, гендиректора Ахтарского металлургического комбината, на четырехнедельные курсы антикризисных управляющих при Финансовой академии. (То есть управляющих обанкротившимся предприятием. По российскому законодательству, временным или арбитражным управляющим завода может стать любой человек, имеющий соответствующую лицензию, за исключением генерального