Калягин вообще в последнее время был очень мрачен. После смерти Брелера у него резко переменилось настроение. Он так и не выкинул фотографию друга из собственного кабинета, только вынул из рамки и бросил в верхний ящик стола. Время от времени Вовка Калягин открывал ящик, глядел в лицо улыбающемуся черноволосому крепышу, потом бормотал сквозь зубы: «Собаке собачья смерть!» — и захлопывал ящик.

Спустя два дня после безобразной разборки, когда Калягин зачем-то поехал в областной центр, в кармане его прозвенел мобильник. Калягин взял трубку и услышал голос одного из своих старых знакомых, областного авторитета по кличке Моцарт. Авторитет обладал феноменальным слухом, любил классическую музыку, и на скрипке играл не хуже Шерлока Холмса.

— Надо встретиться, — сказал Моцарт. — Базар есть.

Начальник промышленной полиции города Ахтарска приехал к бару, который контролировал Моцарт, около пяти. Ребят своих он попросил остаться в зале, а сам поднялся на второй этаж, где его уже ждали. Рядом с Моцартом сидел незнакомый Калягину парень лет тридцати, черноглазый и слегка упитанный.

— Вот, Вовка Калягин, — сказал Моцарт, — прошу любить и жаловать. Легендарный, можно сказать, мент. С тех пор, как он в Ахтарске, нам всем в Ахтарс-ке делать нечего. Хотя мог бы старых друзей и не забывать.

— Вы все на словах друзья, — спокойно ответил Калягин, — а если я в зону попаду, тоже дружить будете? Или как с Брелером выйдет?

Моцарт покачал головой.

— С Юркой нехорошо вышло, — сказал он. — Памятник ему ты, говорят, на могилу ставил? Калягин промолчал.

— Вот, Вовка, — сказал Моцарт, — хочу тебя познакомить с гостем. У него к тебе дело. Человек он известный, в Москве в большом авторитете, за него Коваль просил замолвить словечко. А зовут его Лось.

Моцарт легко поднялся.

— Ты куда? — спросил Калягин.

— Пойду погуляю, — ответил авторитет. — Вам тут вдвоем перетереть нужно, а мне и спокойней: меньше знаешь, крепче спишь.

И Моцарт выпорхнул из кабинета. Начальник ах-тарской промышленной полиции и московский авторитет остались одни. Лось глядел на Вовку Калягина черными смеющимися глазами, так похожими на глаза Брелера. Полные губы слегка раздвинулись, обнажая белые крупные зубы. Лось потянулся и достал из кармана белый прямоугольник визитной карточки. На карточке значилось имя «Александр Лосев» — и номер сотового телефона. Калягин молча прибрал карточку, но своей не дал.

— У тебя, кажется, проблемы с Витей Камазом? — спросил Лось, — с замом твоим?

— У меня нет никакого зама по фамилии Камаз, — ответил Калягин.

— Ну, ты, мент, обидчивый. Пусть будет Виктор… хрен, не помню как по батюшке… Свенягин. У тебя с ним проблемы?

— Это мои проблемы, а не ваши, — ответил Калягин.

Лось покачался на стуле. Белые его зубы блестели в комнате, залитой отраженным светом от зимнего снега и солнца.

— Многим людям не по душе, как Камаз сделал, — сказал Лось, — он на всех насрал. Кто ему доверился, тех он через хрен кинул. Через понятия переступил.

— А что — банк «Ивеко» соблюдает понятия? — усмехнулся Вовка Калягин.

— Не о банке речь. Он не банк кинул. Он людей оскорбил. Бывает, чтобы мусорок ушел в охрану, а вот чтоб бригадир ментом стал…

— А я что же? — спросил Калягин.

— Ты другое, ты мент по рождению…

— И что же ты мне на моего зама жалуешься? Уволить просишь?

— У тебя в Ахтарске как на секретном объекте. Мышь, говорят, не проскочит. Многие на Камаза сердиты. И он это знает. Шифруется грамотно, из города носу не кажет. Вот мы с ребятами и стали думать — если его пасти, так ведь заметут. А я и говорю: «А с чего вы взяли, что заметут? Надо пригласить Вову Калягина, культурно объяснить ему ситуацию, глядишь, он сам подскажет, как Камаза найти». А?

Вовка молчал.

— Вот к примеру. Выехал ты на место происшествия, звонишь Камазу на трубку и велишь: подъезжай немедленно… Так?

— Не так, — сказал Калягин.

— Почему?

— Свенягин — мой зам по просьбе Сляба. Ты мне предлагаешь Сляба кинуть. Трое людей кинули Сляба. Заславский, Брелер и Неклясов. И где они теперь?

— Я тебя не прошу кинуть Сляба. Я прошу помочь хорошим людям с человеком, который тебе поперек горла.

Калягин резко наклонился к собеседнику.

— Слушай сюда. Лось. Я Сляба кидать не стану. Появишься в Ахтарске — ноги повыдергиваю. Ясно?

Вовка Калягин с грохотом отодвинул стул и спустя мгновение исчез в двери.