Все, от ангелов до муравьев, сгорая от любопытства, мечтали узнать, в чем же дело. Но Господь взглядом приказывал им угомониться и обождать. Какая — то черепаха хотела было проскользнуть в пещеру, но Он щелчком отогнал ее подальше. “Боже, я там живу!” — вопила черепаха. Но Бог сказал, что в наказание за любопытство суждено ей отныне всю зиму спать. К тому же с тех самых пор лишилась черепаха голоса.
Адам пробудился с восходом солнца и, услышав торжественные песнопения, поинтересовался, не праздник ли у них нынче… Он окончательно проснулся и увидал, что рядом на полу спит, повернувшись на левый бок, Ева. Он изумился и сперва, испугавшись, даже отбежал в глубь пещеры; но потом разглядел, что Ева лежала неподвижно, взгляд его скользнул по изгибам ее смуглых бедер, по ногам. И Адам решил, что нечто столь прекрасное не может таить в себе опасности. Он решился прикоснуться к ней, погладил пятку, которая оказалось к нему ближе всего, и Ева шевельнулась. Адам еле сдержал радостный вопль. Повернувшись, Ева открыла свое лицо, и Адам признался себе, что никогда не видал ничего столь привлекательного.
— Надо бы рассказать обо всем Богу, — подумал он, — пусть придет и тоже взглянет…
Он бросился к выходу и наткнулся на широкую спину Бога. Божья длань вовремя поддержала его, не дав упасть.
— Куда ты спешишь, Адам?
— За тобой, Господи! Иди скорей ко мне в пещеру и посмотри!..
— В твою пещеру? И что же там такое, в твоей пещере?
— Там… там появилось кое — что новенькое. Похожее на меня! Но не во всем… Ты должен обязательно взглянуть. Она такая красивая! — И он указал в синее небо. — Знаешь, как и эти звезды, которые Ты разместил так далеко, и чтобы увидеть которые, нужно пересечь все небо.
— А! — сказал Господь равнодушно. — Так ты говоришь о Еве. Это единственное, что мне оставалось сделать. Вот нынче ночью я и потрудился. Она — для тебя.
— Для меня?
— Да, чтобы ты не скучал один.
— И… я могу потрогать ее?
— Конечно. И чем раньше, тем лучше…
Но Адам уже побежал обратно в пещеру, не дождавшись наставлений Господа, и встал на колени рядом с Евой. Рука его робко гладила длинные темные волосы и раздвигала их. Когда открылись груди Евы, Адам остолбенел от изумления и по — дурацки вылупил глаза. Ева потянулась, открыла глаза, увидала Адама, улыбнулась ему и сказала: “Иди ко мне!” Адам, трепеща, придвинулся поближе и взял руку, протянутую Евой. “Ну иди же!”, — повторяла она. Адам опять испугался. Он оттолкнул ее, попятился назад и выбежал из пещеры.
— Господи, она проснулась!
— И что?
— Говорит, чтобы я шел к ней.
— А ты?
— Я, Господи… Я… робею. Она ведь не такая, как Ты или я… она…
Господь схватил его за ухо.
— Поди сюда, дурень.
И что — то зашептал ему на ухо. Адам гримасничал — то изумляясь, то радуясь, то ужасаясь.
— Хорошо, Господи. Я сделаю, как Ты велишь.
Тогда Всевышний чуть отвел плечо и позволил солнечным лучам проникнуть в пещеру. Полуоткрытые губы Евы ожидали Адама, и тот последовал советам Господа.
Снаружи на всем просторе Вселенной продолжала звучать музыка, и Господь, сочинивший ее к данному случаю, поднял правую руку и дал знак всем замолчать — пока уже без Божьего повеления вдруг все творения со всех концов всех миров не испустили общий крик ликования, и крик этот гремел громче, чем раскаты грома, и содрогнулись от него звездные оси, и музыкой залились самые дремучие уголки. Господь же сложил руки на груди и опустил голову.
— Ладно!..
Он ждал. Звери, разделившись на пары, искали укромные уголки. Музыка гасла. Покой возвращался в Мироздание, но покой иного рода — он стал совершенней, прочней, словно все созданное Господом, а создал он бесчисленное множество всяких вещей, до сих пор было временным, и только в сей миг вручил им Бог право на вечность.
Тут вышел из пещеры Адам и вывел за руку Еву. Он шел чуть впереди, будто она следовала за ним против воли. Ева смущалась и пыталась укутать тело волосами.
— Ну же, не бойся, Господь добрый.
Бог поднялся им навстречу. Он был статный и очень высокий — как кедр. Адам обнял Еву за плечи и крепко прижал к себе.
— Господи, теперь и я готов…
Ева все никак не могла побороть смущение и норовила спрятаться за его спину. Адам посуровел.
— Ну хватит же, я так всю речь позабуду.
