от чего свихнуться.

– Есть и еще кое-что, но все это в бумагах записано. – Эдди захлопнул папку и положил ее на стол перед Дэлтоном. – Что теперь?

– Теперь ты получаешь плату и отваливаешь восвояси.

Эдди усмехнулся:

– Ты, конечно, сукин сын, Монтгомери, но должен сказать, твой стиль мне нравится.

Дэлтон фыркнул, выписал чек и вручил его Темплу.

– Если позднее мне понадобится что-нибудь еще, я с тобой свяжусь.

Эдди поднялся со стула, взглянул на чек и усмехнулся:

– Ты только свистни, слышишь?

С этими словами он неторопливо направился к выходу, оставив Дэлтона наедине с его мыслями и сильно истощенным банковским счетом. «Что дальше? – спрашивал он себя. – Как бы теперь повстречаться с Лией Фрейзер?»

Дьявол его побери, если он это знает!

Затем он внезапно выпрямился на стуле, чувствуя, что сердце у него бьется неровно, а во рту пересохло. Ответ был прост – еще один знак того, что судьба ему улыбается.

С идиотской улыбкой он снял телефонную трубку, набрал номер и подождал.

– Тони, это Дэлтон.

– О, привет. Я только что собирался позвонить и выяснить, не хочешь ли ты еще поработать сегодня с теми планами.

– И да и нет, – ответил Дэлтон.

– Не понял?

Улыбка расплылась по лицу Дэлтона.

– Вместо того чтобы валять дурака самим, мы должны нанять архитектора и дизайнера по интерьерам.

– Мам, мне нужно тебе что-то сказать.

Лия поставила пакет с покупками на тумбочку и внимательно посмотрела на сына.

– Хорошо, милый, я тебя слушаю.

Коти виновато потупился.

Лия собиралась вынуть из пакета продукты и приняться за приготовление ужина, но с этим можно было повременить. Она присела на край тумбочки и улыбнулась сыну.

– Ну, ковбой, выкладывай.

Понурив голову, малыш возил по полу носком ободранного ботинка.

– Коти?..

Сын поднял на нее глаза.

– Сегодня в детском саду я стукнул Тедди.

– М-м, так ты об этом хочешь мне рассказать?

Глаза Коти внезапно налились слезами.

– Он сказал, что мой папа – больной старик и уже никогда не сможет играть со мной в баскетбол.

Лия почувствовала, что только благодаря спасительной тумбочке у нее не подкосились ноги. Господи, сколько еще она сможет выдержать? До сих пор она хотя бы могла гордиться, что сын растет спокойным, уравновешенным мальчиком. Ей казалось, он свыкся с мыслью, что семья у них не такая, как у других. Но сейчас, глядя на его сморщенное маленькое личико и дрожащую нижнюю губу, она поняла, что ошибалась. Лия опустилась на колени и крепко обняла сына.

Сначала Коти не шелохнулся, а потом тоже с силой обхватил ее руками. Лия проглотила слезы и слегка отодвинулась, так, чтобы смотреть Коти в лицо.

– Тедди сказал правду. Твой папа не сможет играть с тобой в баскетбол. – Она помолчала и мягко добавила: – Помнишь, мы ведь с тобой говорили об этом?

– А чего…

– Я знаю, что ты хочешь сказать. И ты совершенно прав: это и так большая беда, что папа болен, а Тедди еще дразнит тебя этим… Очень гадко с его стороны. – Лия снова замолчала. Так трудно было объяснить ребенку, который еще все видит в розовом цвете, что жизнь несправедлива, никогда не была и не будет справедливой. – Но и с твоей стороны не очень хорошо было стукнуть его в ответ.

Коти упрямо сжал губы:

– Побил и еще побью.

– Надеюсь, что нет. Ни мне, ни папе не хотелось бы, чтобы ты вел себя таким образом. А Тедди просто вредный и тупой мальчишка.