смотреть, с ее темными волосами, фиолетовыми глазами и ртом, который, должно быть, был красным, как вишня, мягким и надутым.

— Я бы хотел, чтобы ты мне сказала, что все это значит?

— Конечно, Боб. Вот почему я просила тебя подняться сюда. Я надеюсь, Чино нашел тебя в полном порядке?

— О, да. Он нашел меня. Он также нашел маленькую раболепную тварь по имени Мелноун…

— Мелноун был придурком! — жестко сказала она и затем, с мягкой улыбкой и плеском воды, она стерла эту жесткость звенящим смехом веселья. В ванной вспенилось мыло и алые ногти исчезли; колени — покрытые неизбежной рябью — появились на их месте. — Он больше не приносил пользы. Все Валчини думают только о своем ужасном спорте.

— Ты не Валчини, следовательно?

— Боб!

— Нет, я понял, что нет. — Он прошел немного дальше в комнату, по дорогим на вид, разбросанным по полу коврикам. — Тебе больше не было пользы от Мелноуна и, каким бы слизнем он не был, ты избавилась от него. Он мягко засмеялся. — Как раз, когда я проходил мимо.

Она была воистину прекрасным созданием. Пена в ванной мешала ему видеть большую часть ее тела; но огонь ее глаз, негодующий, обиженный и молящий, ее рука, столь серьезно протянутая к нему над краем ванной, плывущая над ней аура личности, все в сочетании могла принадлежать лишь женщине из женщин. Престин безошибочно ощущал тот эффект, который она произвела на него.

Меднокожая служанка гибко поднялась и принесла газовое покрывало цвета морской волны, держа его наготове для девушки в ванной. Принесли полотенца. Несмотря на свою натуру, несмотря на собственные правила, Престин не смог сдержаться и не посмотреть, когда девушка поднималась из ванной. Он, конечно, ничего не увидел. Никто бы не увидел.

Закутанная в покрывала и полотенца, она направилась к кабинке из непрозрачного стекла, в которую шел свежий горячий воздух.

— Ты еще не назвала мне свое имя, — сказал он.

— О, Боб… — покрывала и полотенца упали на пол, когда она подняла руки над стеклом. Смутный силуэт очаровывал Престина, но он хотел знать, что она имела ввиду.

— Что ты хочешь сказать этим «О, Боб»? Ты знаешь, кто я такой. Потому, что мы вырвались с арены, у тебя появился предлог убить Мелноуна. Ты приказала привести меня сюда. Тебе должно быть что-то нужно. К чему быть такой уклончивой в ответах? — он повернул голову. — Чино там, внизу, со своими молодцами. Что тебя сдерживает?

Ее служанки помогли ей одеть огненный халат. Если она что и одела под него, Престин не заметил, как она это делала. Она подошла к нему легким подпрыгивающим шагом, завязывая изогнувшуюся дугой вокруг ее талии ленту. Ее лицо покраснело, но все еще было щепетильно накрашено, и оно слишком приблизилось к нему. Она была немного выше его плеча.

— О, Боб! Конечно, ты знаешь, кто я?

Он не имел ни малейшего понятия. Он надеялся найти Фритси, которая, исчезнув, оказалась тут где-то рядом, перенесясь из приземляющегося Трайдента. Может, она разбилась среди деревьев и до нее добрался Ломбок он закрыл глаза. Он пытался определенное время не думать об этом.

Голос девушки мягко говорил ему в ухо, и он чувствовал ее дыхание на своей щеке, исходивший от нее свежий теплый запах ванной, чувствовал, как ее нежность начала оказывать на него давление, когда она поднялась на цыпочки.

— О, Боб! Я ждала тебя здесь так долго, чтобы встретиться с тобой после нашего разговора. Конечно, ты знаешь, кто я! Я Пердита! Ты знал об этом все это время, не так ли, мой шаловливый мальчик?

— Пердита? Графиня? Монтеварчи? — Престин расхохотался. Он взял ее за руки и оттолкнул ее назад, глядя вниз на нежное, красивое лицо, смотревшее на него — и видел, что нежность и красота были лишь тщательно возведенным прикрытием. — Ты! Графиня! — он мягко встряхнул ее, несмотря на свои чувства. — Я разговаривал с графиней по телефону. Я узнаю этот голос где угодно. Извини, крошка — попробуй на мне что-нибудь другое.

— Ты дурак, Боб! — она вырвалась и промчалась по комнате с втянувшимся и ожесточенным лицом, утратив в ярости всю свою роскошь и изящество. — Что ты знаешь об измерениях? Вы, тщедушные земляне, думаете, что вы Повелители Мироздания! Но… вы… вы ими не являетесь!

— Вы являетесь?

Поток едких замечаний прекратился. Она, как змея, подняла голову и, словно змеиный, ее язык высунулся и спрятался.

— Мы властители измерений! Я Монтеварчи — имя, под которым я известна здесь и в твоем мире. Это тело Пердиты, которое я использую, ее мозг, которым я думаю, ее глаза, которыми я тебя вижу, ее руки, которыми я тебя касаюсь… — она опять шагнула вперед. — Ее губы, которыми я тебя целую…

Престин отстранил ее. Три служанки стояли у дверей, готовые бежать.

— Мне не нужны твои поцелуи, графиня. Я не знаю, что ты имела ввиду, когда говорила о чьем-то чужом теле…

— Это тело теперь мое! Я делюсь им и использую его…

— Ну ладно. Ты повеселилась. Теперь я хотел бы вернуться назад, в свой мир.

— Ты отвергаешь меня?

— Да, я отвергаю тебя. Я отвергаю то, кем ты являешься, то, за что ты стоишь, то, кем являются твои приверженцы. Я хочу теперь вернуться домой, и мой друг…

— Тодор Далрей Даргайский? Не беспокойся о нем. Он уже закован в кандалы и находится на шахте среди рабов.

— Ах, ты кошка! — он резко рванулся вперед с вертевшейся у него в голове мыслью о том, чтобы сблефовать перед Чино и пройти мимо него. У него было полшанса на то, чтобы прорваться. Затем в дверях появился Чино. Его маузер служил той же цели, что и закрытая дверь.

— Он не будет играть в эту игру, Чино. Ты знаешь, что с ним делать!

— Да, графиня. — Чино ткнул маузером в Престина. — Ты пойдешь со мной.

— Она не Монтеварчи… — сказал Престин.

— Сейчас она Монтеварчи. — Чино опять двинул маузером, его губы необщительно сдвинулись. — Смирись с этим, дружок.

— Но что вам было нужно от меня? — Престин теперь понял всю эту показную игру, которая несколько дней назад сбила его с толку. — Вы преследовали меня с тех пор, как исчезла Фритси.

— Пусть Апджон тебя не беспокоит. Она… зарабатывает… себе на жизнь.

Престин рванулся вперед и схватил девушку.

— Фритси! Она жива! С ней все в порядке…

Чино ударил его маузером по голове и, наполовину оглушенный, Престин отпустил девушку. Она, дрожа, рывком поправила халат.

— Убери его прочь, Чино!

С адским шумом в голове, Престин был отведен вниз по лестнице и назад, на лифте внутри Сорбового дерева. Если эта девушка действительно была графиней, в таком случае он представил из себя довольно жалкое зрелище. Она предложила себя в обмен на что-то. Теперь, Престин знал это, ему предстоит делать то, что захочет Монтеварчи — без оплаты.

Но Фритси была жива! И должна быть где-то рядом, если только словам этой псевдо-графини можно было верить.

Большая часть того, что вызвало его замешательство, было рассортировано, и Престин видел группы людей, стражников Хонши и обычных охранников в щегольской униформе, в шлемах, с дубинками и автоматическими винтовками, поддерживающих порядок.

Чино хихикнул.

— Они облили этого Ломбока старой кислотой. Он сморщился, словно его обработали черти. Жаль, что я пропустил потеху.

Престин мог себе это представить. Броски и раскачивание, рост и сморщивание, цепляющееся за все, что можно, отступление, широко раскрытый рот и кислотные испарения… Любопытные вкусы, друг Чино…