Поселение — как еще можно назвать вторжение культуры одного измерения в другое — раскинулось частично внутри и частично за краем леса. При его строительстве щедро использовался бетон, и пока они шли по мощеным улицам, окаймленным большим количеством жилых домов, Престин видел отряды рабочих, заделывающих проломы и заливающих в щели шипящую кислоту. Он знал, что Валчини жили здесь по своему выбору — хотя на некоторые решения их, казалось, подтолкнула графиня — и он знал, что для этого у них были причины.

Их рабы разрабатывали скалы, содержащие драгоценности. Очевидно, по мнению Валчини, жить здесь было безопаснее, чем там.

Он видел отряды закованных в цепи рабов, удрученно плетущихся из или в рудники. Он вспомнил попытку Далрея взорвать рудничную выработку, и он знал, что для того, чтобы избавиться от Валчини сейчас, нужна как минимум армия.

— Когда ты закуешь меня в цепи, Чино? — спросил он, удивившись своему собственному тону. Отсутствие надежды и сознание полного поражения могут действовать как наркотик, делая человека пьяным или апатичным.

— Ты не будешь работать на шахтах, падаль, — сказал Чино с насмешливым оскалом, на который не могло быть способно обычное человеческое существо. — Ты присоединяешься к Транспортной Службе.

Подавляющая близость дождливого леса создавала впечатление миниатюрности всего вокруг них; никто никогда не смог бы сбежать из этой зеленой чащи из ночного кошмара. Они вошли в бетонный домик с несколькими окнами и большой красной звездой над дверью, маскирующей его под офис, но даже внутри Престин чувствовал господство Капустного Листа.

Их встретил суетливый маленький мажордом в изящном сером костюме из какого-нибудь фешенебельного итальянского магазина готовой одежды. Его лицо выражало льстивую услужливость, которая всколыхнула в Престине волну упрямого неповиновения. Чино пошевелил своим маузером.

— Это хороший экземпляр, Сайрус. Он тот, кто переслал эту девушку, Апджон.

Блеклый маленький человек потер руки в ростовщическом ликовании.

— Так! Графиня слишком перегружает нас работой. Любая срочная помощь, особенно в это время, будет очень кстати.

— Твои заботы растрогали меня до смерти. — Презрение Чино просачивалось наружу.

— Пошли со мной — как его зовут? Я слышал об этой девушке, но…

— Престин. Роберт Инфэми.

Маленький человек захихикал. Престин кисло отметил, что у него было что-то похожее на чувство юмора.

— R.I.P.? Он, он! Он пришел туда, куда нужно!

— Провались, — сказал Чино, засовывая пистолет в кобуру. Он направился прочь, не посмотрев назад. Мысль о том, чтобы проскочить мимо маленького субъекта и избавиться от него, была рассеяна с отрезвляющей скоростью двумя стражниками Хонши, подошедшими, чтобы эскортировать его. Сайрус пошел впереди подпрыгивающими маленькими шагами.

Они прошли по плохим тростниковым циновкам, лежавшим на бетоне и, совершенно случайно, Престин обнаружил, что держится в ногу со стражниками, в то время как Сайрус подпрыгивал впереди. Атмосфера секретности и тайны усилилась, когда они вошли в маленькую комнату, все освещение в которой происходило от голубых ламп, расположенных рядом на потолке.

— Теперь тихо! — прошептал Сайрус.

Тишина собора и стерильность клиники окружили их.

На простом деревянном стуле сидел человек, закутанная в саван фигура с головой, опущенной на руки, нагнувшись вперед и медитируя. На столе перед ним лежала небольшая горка драгоценностей, мрачно сверкая ярким алмазным светом, образуя фокус яркости в комнате. Престин заметил смутно вырисовывавшиеся фигуры стражников Хонши в отдалении, в тени. Человек сидел так, словно он был сделан из шпаклевки.

Драгоценности были изящно нагромождены в центре нарисованного на столе желтого круга.

Драгоценности исчезли.

Престин прищурился.

Сгорбленная фигура со вздохом откинулась назад, выпрямилась и провела трясущимися руками по белым волосам. Человек повернул голову так, что в полосе голубого света оказались его небритые подбородок и щека, установил что-то, напоминающее голубую звезду, в свой зрачок, превратив свое лицо в дьявольски ужасное. Его волосы могли быть серыми, понял Престин всеохватывающая голубизна делала быструю идентификацию цветов довольно сложной — но они должны были быть белыми. Соответствие вещей должно было сохраняться.

Хонши — не стражник, а нечто вроде надзирателя — расположил другую горку драгоценностей в желтом кругу, щепетильно пересчитывая их. Они были подсчитаны его ассистентом с помощью маленького арифмометра, подвешенного на кожаном ремешке но его шее.

— Все готово, Грейвс! — эхо твердого юного голоса с металлическими нотками, говорившего со спокойной властностью, ударило в стену из громкоговорителя под глазком телекамеры. — Переноси, Грейвс!

Но дрожащий человек отпрянул назад, его рука поднялась, словно для того, чтобы отвести удар, черты его лица исказились и стали серо-голубыми и ужасными.

— Хватит! — прокаркал он. — Мой мозг горит! Хватит — дайте мне отдохнуть!

— Две минуты, Грейвс! — сурово прозвучал металлический голос, со всей наглостью юношеской властности. — Затем — переноси! Иначе ты знаешь, что случится!

— Да. — Грейвс, лишенный сил, откинулся на спинку стула, его плечи вздымались, а голова опустилась. — Да, я знаю.

Теперь Престин понял, чему он был свидетелем; понял, что хотели Дэвид Маклин и Монтеварчи; понял, почему девушка в ванной предложила ему себя; и понял, с приступом душащего его клаустрофобического ужаса, что должно было произойти с ним.

Сайрус сказал:

— У меня есть замена — если вы…

Юный голос из громкоговорителя ответил:

— Очень хорошо, Сайрус. Вкатывай ее сюда. А ты, Грейвс. Иди и отдыхай. И запомни, Грейвс, — резко сказал голос, со злобой, от которой у Престина по коже побежали мурашки. — Завтра ты перенесешь вдвое больше! Иди, падаль.

Стражники Хонши утащили Грейвса прочь; измученный, разбитый человек висел между ними, его плечи обвисли, как колокольни дьявола.

Сайрус указал на стул. Престин, не споря, сел. Он остро ощущал все эти лягушачьи глаза, разглядывающие его с типичной хоншиевской неэмоциональностью; их страх перед человеческим пленником ослаб из-за их числа и того, что они окружили его.

— Ну? — сказал он.

— Желтый круг — это точное расположение узловой точки, Престин. Жесткий голос из громкоговорителя заполнил комнату резким эхом. — Ты будешь переносить эти драгоценности через него. Ты будешь делать это для графини, и они будет тобой очень довольна.

— Интересное положение, — спокойно сказал Престин. Он чувствовал себя дурно. — Но вы забыли одну вещь. Я не могу переносить вещи силой воли. Я не знаю, как это делается.

— Мы научим тебя, Престин. Ты можешь делать это, это значит, что у тебя ум Переносчика. С тем оснащением, что есть у тебя, тебя можно научить. Я слышал об этой девушке, Апджон. Ты будешь хорошо работать для графини.

— Пока я не буду таким же измученным беднягой, как Грейвс?

— Тебе предлагали альтернативу.

Сайрус выкатил вперед установленный на тележке распределительный щит, покрытый прозрачными высоковольтными переключателями, амперметрами, вольтметрами, измерительными приборами, значение которых ускользнуло от Престина, и электродами на расширяющихся проводах. Сайрус поднял электрод и