Хёдерер. Какое еще право? У вас нет никаких прав. Никаких. «Кость в горле!» Мерзавцы, подите полюбуйтесь на свои рожи в зеркало, а потом, если духу хватит, расскажете мне о своих тонких чувствах. Людей по делам судят. Вам же лучше, если вас я не по поступкам буду судить, вы в последнее время совсем распустились.
Уго. Да не защищайте вы меня! Кто вас просит? Вы же видите, что ничего не поделаешь, я привык. Как только они вошли, я узнал их по ухмылке. Хороши они были! Поверьте, они пришли мне отомстить за моего отца и деда, за всю мою семью, которая не знала голода. Говорю вам, я их знаю — они никогда меня не примут, их тысячи, и все глядят на меня с этой ухмылкой. Я боролся, унижался, делал все возможное, чтобы они забыли, твердил, что я их люблю, завидую им, восхищаюсь. Ничего не вышло. Ничегошеньки. Я сынок богатеев, интеллигентик, белоручка. Пусть думают, что угодно. Они правы, нутро у нас разное. Слик и Жорж молча переглядываются.
Хёдерер
Слик
Уго
Слик. Согласен, Жорж?
Жорж. Приходится соглашаться.
Хёдерер
Слик. Да, этот обыск... Ну, теперь...
Жорж. Мы говорили, не подумав.
Слик. Сказанули просто...
Хёдерер
Уго. Боюсь, что я не соглашусь.
Хёдерер. Ах, так!
Уго. Нет.
Хёдерер. A у твоей жены?
Уго. Нет.
Хёдерер. Ладно. Я тебе верю. Вы, двое, свободны.
Жессика. Погодите.
Уго. Что ты сказала?
Жессика. Вы можете нас обыскать.
Уго. Но, Жессика...
Жессика. Что ты хочешь сказать? Они наверняка думают, что ты прячешь револьвер.
Уго. Безумная!
Жессика. Пусть они делают свое дело. Твоего достоинства никто не ущемляет, ведь мы их сами просим.
Хёдерер. Чего же вы ждете? Вам ясно?
Слик. Мы думали...
Хёдерер. Думать ни к чему, делайте, что велено.
Слик. Ладно. Хорошо.
Жорж. Нечего было огород городить.
Хёдерер
Слик. Уже прощупал.
Хёдерер. Еще раз. Поищи под матрасом. Хорошо, Слик, продолжай. А ты, Жорж, поди сюда.
Жессика. А меня?
Хёдерер. Если хочешь. Жорж!
Жорж. Да нет, не боюсь.
Жессика. У него руки как у камеристки.
Слик. Чемоданы пустые?
Уго
Хёдерер. И этот тоже пустой?
Уго. Да.
