Шан Шаннери ненавидел Хабилунку, хотя и принадлежал его партии. Он считал постыдным, чтобы постом губернатора торговали, как леденцами – по триста миллионов штучка. Кроме того, он совершенно не понимал, почему это такой хороший человек, как он, Шан Шаннери, вынужден покупать пост губернатора, а такая подлая тварь, как Хабилунка, продает его. В мире, устроенном правильно, все должно было быть наоборот: это Шан Шаннери должен был получать за посты деньги, а Хабилунка – платить за них.

К тому же, купив пост, губернатор оказался совершенно в безвыходном положении: местные воротилы держались спаянной кучкой, они коррумпировали каждого полицейского и опекуна, почтения совершенно не знали, денег не несли, и если бы не Гусеница, – у Шана Шаннери не было б никаких перспектив уплатить условленное и отбить уплаченное.

Кончив кормить василиска, губернатор оглянулся, и увидел, что его начальник службы безопасности, тот самый, который взял мальчишек, стоит в трех метрах, а рядом с ним – высокий молодой человек в доверху застегнутой накидке. Молодой человек был немногословен, и губернатор знал, что если расстегнуть накидку, то чуть ниже шеи молодого человека можно будет разглядеть шевелящуюся серую дымку.

Губернатор обычно прибегал к услугам немногословного молодого человека, когда ему надо было кого- то убить.

По щелчку пальцев губернатора начальник охраны отошел в сторону, а губернатор медленно пошел с молодым человеком между клеток с экзотическими зверьми, – черепахами, лошадьми и хорьками.

– Сколько Сын Плаща предложит мне за ван Эрлика? – спросил губернатор.

Молодой человек подумал и растопырил все пальцы на руке. Пальцев у него из-за неудачной сделки было четыре.

– Четыреста миллионов? – заинтересованно сказал губернатор.

– Нет, светлейший Шан. Четырех человек, которых вы сможете заказать по своему выбору. Включая четырех глав Четырех домов.

Губернатор помолчал.

– Я свяжусь с вами.

Немногословный молодой человек покинул усадьбу губернатора в сопровождении начальника стражи. Он спустился по серпантину, отороченному через каждые полкилометра сторожевыми вышками, и у подножия горы пересел в белый флайер, скучавший с водителем на площадке общего пользования.

Они долетели до одного из действующих уже гравитационных лифтов Кольца и, когда водитель покидал флайер, немногословный молодой человек промолвил:

– Лети и найди корабль Ридны. Скажи, что Эйрик ван Эрлик находится на Ярмарке, и что губернатор планеты знает, где именно.

О вознаграждении, обещанном губернатору, молодой человек не упомянул. Он для этого был слишком немногословен.

Главный смотритель губернаторского зверинца, оттопырив губу, смотрел на грязный фургон, с пыхтеньем преодолевавший последние метры перед воротами.

Маленький Уго разорялся уже вторую неделю, обещал поставить что-то ошеломительное, но главный смотритель не верил маленькому Уго. Тот был наркоман, проходимец, авантюрист, «шестерка» сразу в двух Семьях, и имел обыкновение предлагать для зверинца мелких автохтонных грызунов Лены, пытаясь выдать их за земного барсука.

Барсука никто никогда не видел, но изображения его у смотрителя были, и ленские грызуны не напоминали его ничуть.

Фургончик остановился, и из него вышел Уго с каким-то незнакомцем. Незнакомец был высок и широкоплеч; полное красное лицо вздувалось пятнами, свидетельствуя о склонности к пивку и «креветочкам», а глаза цвета корабельной брони заставляли предположить, что деньги на «креветочек» парень добывает скорее стволом, нежели отмычкой.

Незнакомец распахнул заднюю дверь фургона и стал выкатывать оттуда здоровенный аквариум. Главный смотритель подошел поближе.

– Ну, что на этот раз?

«Блюдечко» с аквариумом наконец выплыло из фургона. Смотритель открыл и закрыл рот.

В аквариуме, среди коралловых зарослей и стай крошечных рыбок, плавала девушка.

У нее было белое кукольное лицо, идеально вылепленное, с черными дугами бровей и алыми губками, маленькие твердые груди, плоский живот и округлые бедра, переходящие в огромный чешуйчатый хвост. Девушка была совершенно нагой, если не считать длинных зеленых волос, обольстительно окутывавших то одну выпуклость, то другую.

– Это… что? – потрясенно спросил смотритель.

– Русалка, – сплюнул на землю краснорожий незнакомец.

Смотритель и сам видел, что это русалка. Упоминания о русалках довольно часто встречались в античных источниках. Существование русалок, равно как и василисков, было предметом горячих дебатов террапалеоантологов. Сам смотритель склонялся к той точке зрения, что русалки, видимо, существовали наряду с дельфинами и китами, представляя из себя один из видов млекопитающих, наиболее близких к человеку и обитавший в море; и что они вымерли еще до Великой Войны из-за чрезмерного загрязнения морей.

Смотритель вытаращился на русалку так, будто у него было четыре глаза.

– А это… ну… трахать ее можно?

– Конечно, – снова сплюнул краснорожий, – она ж дрессированная. Не глупей крийна будет.

Уго и краснорожий засмеялись одновременно. Шутки над ксеноморфами были любимым развлечением отбросов общества. Крийнам доставалось больше всего, что было в общем-то несправедливо. Крийны были добры, безобидны и привязчивы, и хотя они были и вправду не очень умны, смотритель еще ни разу не видел, чтобы человек, потешающийся над ними, был умнее крийна.

Смотритель, не отрывая от русалки глаз, облизал пересохшие губы. Что-то совершенно кукольное было в ее взгляде и неживых плавных движениях.

– А трахать ее можно в постели, – объяснил краснорожий, – вытащить из воды и трахать. Они жутко похотливые, эти твари. Только надо через час сунуть обратно, а то кожица высохнет.

– А… э…

Смотритель знал, что у губернатора необычные вкусы. Смотритель и сам бы трахнул такую… такое…

– Следуйте за мной, – решительно приказал смотритель владельцу русалки.

Маленький Уго снова сплюнул и забрался обратно в автомобиль. Аквариум поплыл по воздуху – к внутренним покоям усадьбы.

Месяца три назад у одного из кораблей, стыковавшихся с Кольцом, в последний момент отказала система автоматической ориентации, и корабль ткнулся носом в Кольцо и наделал бы бед, если бы не опытный пилот, перехвативший управление. В результате ущерб был нанесен только самолюбию пилота. Он надеялся, что его поощрят за мастерство, а его выгнали с работы.

Впоследствии он стал одним из крутых парней, которые возили «креветочек» с Шимая на Селан, но это к делу не относится.

Итак, пилота выгнали с работы, и он не узнал, что предотвращенную аварию прораб оформил как случившуюся, и оценил ущерб почти в двести пятьдесят миллионов эргталеров. Меньшая часть этих денег осталась у прораба и начальника участка, а большая перепала губернатору Шану Шаннери.

Губернатор решил построить на эти деньги возле зверинца большой пруд с золотыми рыбками.

Прудов на Ярмарке не было: земля в городах была слишком дорогой, а атмосфера – слишком грязной. Поэтому самые богатые люди обзаводились бассейнами, изолированными от окружающей среды. Губернатор в общем-то тоже собирался построить бассейн. Дно и стенки пруда собирались залить термобетоном, а поверх приживить синтетическую почву. Небо над прудом должно было быть перекрыто силовым куполом, чтобы суп из плавиковой кислоты, сероводорода и извести, именовавшийся в здешних местах «дождем», не тревожил золотых рыбок. Воду для пруда планировали завезти с океанов Альтерии. Губернатор намеревался всем демонстрировать свой пруд с рыбками и лебедями, чтобы доказать, как очистился воздух Ярмарки после введения в строй Кольца и Гусеницы.

Вся затея – с синтетической почвой, лебедями и водой с расстояния в семь световых лет – должна была