Но слишком много дорог вело в Митру.

Еще при Основателе Чеславе во дворце обосновались Службы. Служба Войны, вобравшая в себе при императоре Валентине Службу иностранных дел; Служба Опеки, Служба Порядка и Служба Новостей. Службы обрастали чиновниками, чиновники – полномочиями.

Потом чиновники захотели домов, пансионатов и школ. Император Чеслав не любил чиновников и считал, что им полагается мало. А много полагалось ученым и спецтехам, работавшим в производственных центрах, принадлежавших службам.

Службы стали строить производственные центры на Митре. Строить центры было нелегко: ведь на планете не было ни сырья, ни дешевой энергии, ни рабочей силы. Сырье и спецтехов завозили; дома и пансионаты для них – строили. Дома и пансионаты, построенные для спецтехов, на самом деле утоляли чиновников.

Дворец оброс городом; мосты и туннели соединили между собой немногие острова Митры. Деловые решения тоже принимал император; бизнес стал стекаться на Митру. Частные компании стали строить искусственные острова или использовать антигравы.

Шестьдесят лет назад император Валентин приказал увеличить площадь суши, выбросив в космос триллионы тонн воды. Сила тяготения упала на два процента. На Митре появился континент. Над планетой, как над газовым гигантом, повис сверкающий пояс.

Потом операцию повторили второй раз, и третий. К 130 г. э.и. суша занимала половину планеты; а города и поселения человека – две трети.

Кольцо обжили, превратив в гигантский комплекс причалов и складов. На планету построили лифты. Каждый день через двести семнадцать терминалов Кольца проходили сорок тысяч человек, полтора миллиона нелюдей и три миллиона тонн груза. Триумфальный Шпиль на всякий случай надстроили на три километра.

Орбитальный лифт, доставивший Станиса Трастамару к наземным уровням дворца, прошел сначала мимо сверкающей дуги Кольца, потом – сквозь вату облаков, и потом – сквозь белое молоко силового купола, и когда Трастамара вышел из лифта, он вместо неба увидел белую полусферу, на которой сверкала эмблема империи: семь звезд, по числу семи секторов, и сжимающий их в когтях дракон.

Стен у дворца не было: для цивилизации, вышедшей в космос, стена как средство защиты не имела смысла, и вместо стены был Купол. Многие из тех, кто жил и принимал решения во Дворце, годами не видели настоящего неба. Они видели только небо, клейменое Семизвездием и Драконом.

Внизу, у решетчатых ферм причальной башни, начальника Оперативного Штаба уже ждали: один из его заместителей, Эвелен Дор, и служба охраны дворца. Служба была встревожена экзоскелетами на ногах Трастамары. Любая экзоэлектроника во дворце была запрещена. Впрочем, недоразумение быстро разрешилось. После нескольких звонков начальник охраны дворца генерал Терензи лично подмахнул соответствующий чип, и Трастамара вышел сквозь распахнувший арморпласт к ожидавшей его наземной машине.

Двери на личную половину дворца были закрыты. Ежедневный Зал был полон народу. На больших экранах красовались логотипы новостных порталов; тот, что слева у входа, показывал запись героической битвы генерала Чебиры с пиратом ван Эрликом. Тот, что справа, показывал пресс- конференцию Тино Чебиры. Сам Тино Чебира стоял тут же, и около него стоял командующий Красным флотом адмирал Иссуф и немолодой сутулый барр, с белыми перьями и самым длинным клювом из тех, что Трастамара когда-либо видел.

Барр был Сыном Всех Гнезд. Он спешно прибыл на Митру для того, чтобы заверить императора людей в совершенной покорности его расы. Возле Сына Всех Гнезд и Иссуфа стояли трое спецназовцев. Они охраняли почетного гостя, прибывшего выражать покорность, от людей, и людей – от почетного гостя.

Полковник Трастамара тепло поздравил своего друга и коллегу Тино Чебиру и поговорил с генеральным прокурором. Потом он обменялся мнениями с адмиралом Иссуфом и имел несколько слов с белым барром. Белый барр заверил его в вечной дружбе с императором Теофаном и спросил о слухах, ходящих во дворце по поводу предстоящего назначения генерала Чебиры. Говорили, что его отправят расследовать взрыв над Баррой, и Сын Всех Гнезд выразил опасение по этому поводу.

Дело в том, что генерал Чебира специализировался на предотвращении покушений на императора. За последние три года он предотвратил семнадцать покушений, и каждый раз покушавшиеся давали подробные показания. При этом из двадцати восьми совокупно задержанных террористов только пятеро были людьми, а все остальные – баррами. В связи с этим Сын Всех Гнезд выразил некоторое сомнение в объективности будущего расследования Чебиры. Он с пониманием отнесся к необходимости частого раскрытия покушений на императора, но намекнул, что если бы Тино Чебира относился ко всем расам империи одинаково, то и покушений получалось бы поровну со стороны барров, крийнов и локров.

Кроме того, Сын Всех Гнезд выразил осторожное опасение, что если послать генерала, который только что уничтожил ван Эрлика, расследовать преступление, совершенное, по словам некоторых злопыхателей, вышеупомянутым ван Эрликом уже после того, как вышеупомянутый генерал его уничтожил, то генерал может быть склонен к переоценке роли барров в преступлении и недооценке роли ван Эрлика.

Станис Трастамара поддержал собеседника в этом вопросе и двинулся дальше. Он поговорил с двумя видными промышленниками и одним из заместителей министра обороны, а потом извинился и вышел в наружную галерею.

В галерее, опоясывавшей Ежедневный Зал, было светло и солнечно, и на голографических экранах меж огромных окон снова был Тино Чебира анфас. Светлейший Ассен Ширт, очень маленький на фоне своего голографического зама, жал руку у балюстрады какому-то промышленнику. Завидев хищную фигуру с волосами цвета шкурки горностая, промышленник откланялся и был таков.

Начальник Службы Опеки и его подчиненный вежливо поздоровались. Ассен Ширт сухо поздравил полковника Трастамару с его успехом на Лене и заговорил об операции Тино Чебиры. Он говорил минут пять или шесть, и пока он говорил, полковник Трастамара чуть-чуть отходил назад и влево, и светлейший Ассен Ширт шел за ним, так что по прошествии пяти минут Ассен Ширт поднял глаза и увидел прямо перед собой, за плечом Трастамары, своего заместителя Тино Чебиру. Глава Службы Опеки слегка приостановился. Тино Чебира был в галерее на каждом экране, и так как экраны были очень большие, то голова светлейшего находилась как раз там, где у Тино Чебиры на экране сходились брюки.

Полковник Трастамара не заметил взгляда своего шефа и осведомился, правда ли, что тот собирается в отставку. Светлейший удивился и спросил, откуда такие слухи. Полковник Трастамара сказал, что он только что говорил с Сыном Всех Гнезд, и что Сын Всех Гнезд был уверен, что генерал Чебира, ввиду своих заслуг, возглавит Службу Опеки, и что это дело решенное между Чебирой и первым министром Хабилункой: генерал получит двести миллионов за ван Эрлика и все их отдаст Хабилунке, в оплату за назначение, и еще будет платить не меньше пятидесяти миллионов ежегодно.

Светлейший Ассен Ширт побледнел, а потом покраснел.

– Какой негодяй! – вскричал глава Службы Опеки, – ведь он из этих двухсот сто обещал мне!

Станис Трастамара улыбнулся и, заметив, что его начальник смотрит прямо перед собой в точку на экране, спросил:

– Неужели вы не видите, что он метит на ваше место?

Лицо Ассена Ширта окаменело.

После этого Станис Трастамара передал главе Службы Опеки чип с расследованием, касающимся «Эдема», и другой, о базе над Баррой. Первый чип неопровержимо свидетельствовал, что Эйрик ван Эрлик угнал «Эдем» в секторе Роза через день после того, как Тино Чебира вышиб его из ваккума на другом конце галактики, а второй чип содержал индивидуальные лучевые подписи боеголовок «Борей-М», которыми была уничтожена база над Баррой. Полковник Трастамара выразил убеждение, что Тино Чебира совершил великий подвиг, уничтожив пиратский фрегат, и видимо, только небрежность какого-нибудь медтеха или излишнее рвение лаборанта привели к ошибочному предположению, что в этом корабле, несомненно входившем во флот ван Эрлика, находился и сам пират. И что эта небрежность ни в коем случае не должна попасть в публику, потому что иначе получится, что Служба Новостей три дня порола чепуху, а Служба Опеки существует не для того, чтобы уличать Службу Новостей в том, что та порет чепуху. И, увы, иногда долг Службы Опеки – в том, чтобы снабжать Службу Новостей чепухой; но что главе Службы Опеки будет полезно иметь на руках расследования касательно «Эдема», чтобы его заместитель не очень-то