думала, что ты, возможно, захочешь посоветоваться со мной, потому что я провела там два года.

Он засмеялся.

— И что бы ты сказала, дочь, если бы я посоветовался с тобой?

— Я бы сказала, отец, что путешествие на Теру слишком опасное. У меня была подруга, которая пережила ужас изнасилования и угрозу смерти от рук пирата. В тех водах теперь плавают корабли неприятеля.

— Подруга? — фыркнул он. — Ты говоришь о беглянке Каллиопе, из-за предательства которой я вынужден послать свою дочь вместо нее? Чего еще можно было ожидать от дочери Пелея — его семья погрязла в предательстве и подлости.

Ответ Андромахи был быстрым и резким:

— Если бы не было этого предательства Каллиопы, я бы сейчас разлагалась в гробнице, а мой сын никогда бы не увидел этот мир.

При упоминании об Астианаксе его лицо подобрело.

— Так было предназначено, — сказал он, — что Кассандра будет служить Спящему богу. Ее мать Гекуба хотела этого, и сама Кассандра предсказывала это.

— Ты никогда не верил в предсказания Кассандры, — со злостью напомнила ему девушка.

— Нет, но ты веришь.

На это Андромахе нечего было ответить. Она говорила с Приамом когда-то о том, что предсказания Кассандры в точности исполняются. И не могла теперь утверждать, что девушка ошибается.

— Ее доставит на Теру флот Геликаона, — сказал Приам, — ранней весной. Твои слова не смогут заставить меня изменить решение.

Из окна на балконе подул легкий ветер, и Андромаха встала с кушетки, потянувшись. Она услышала какой-то звук позади себя на террасе и повернулась, ожидая увидеть Кассандру, но вместо нее из тени показался темноволосый Диос.

— Диос! — она стремительно приветствовала его, он взял ее за руки. — Ты быстро вернулся. Какие новости из Фив?

С твоим отцом все в порядке, Андромаха. И с братьями тоже. Они готовятся к войне, но пока они в безопасности.

— Есть новости о Гекторе? — спросила Андромаха. — Я интересуюсь каждый день, но, кажется, никто ничего не знает.

— Ситуация во Фракии осложнена гражданской войной, — ответил он. — И трудно понять, что там происходит. Гектор и троянская конница сражаются в горах — это последнее, что мы слышали».

— Как могут фракийцы сражаться друг с другом, когда так велика опасность со стороны микенцев! — гневно воскликнула Андромаха. — Это глупо!

— Что ты знаешь о недавней истории Фракии?

— Очень немного, — призналась она. — Царь Эионей был хорошим правителем, там не было войн. Теперь в стране подняли мятеж.

Диос сел на кушетку и налил себе чашу воды.

— Мне рассказать тебе о Фракии, или мы поговорим о более приятных делах?

— О делах, более подходящих для ушей женщины? Диос засмеялся.

— Ты не похожа на большинство женщин, Андромаха, и я не хочу оказаться в одной яме со скорпионами.

— Тогда расскажи мне о Фракии.

— Проблема заключается в истории отношений племен, — ответил он. — Есть несколько племен, которые занимают земли Фракии, но самые сильные из них — киконы и идонои. Еще до твоего рождения Эионей — царь киконов — завоевал восточные племена идоноев, объединив их владения в огромное государство фракийцев. Чтобы закрепить свой успех, он убил тысячи людей. Большинство членов царской семьи идоноев казнили, и род был уничтожен. Эионей соединил такую жестокость с щедростью по отношению к захваченным городам — он разрешил им самоуправление. И он также нашел доходные торговые пути, которые приносили богатство идоноям, благодаря этому воцарился нелегкий мир на целое поколение. Однако смерть Эионея в Трое во время игр, устроенных в честь твоей свадьбы, развязала старые племенные споры. Идоноев поддержал Агамемнон, и они, подстрекаемые микенцами, восстали против Реса, пытаясь отвоевать свои исконные земли и освободиться от господства киконов.

— Чтобы заменить его, — заметила Андромаха, — господством микенцев.

— Конечно, но у этой ненависти глубокие корни.

— Гектор высоко ценит Реса, — сказала девушка. — Эти двое могут победить?

Диос задумался.

— Рес — прекрасный юноша и может стать хорошим царем, если народ позволит ему это. Но даже без подстрекателей со стороны и поддержки микенцев гражданскую войну трудно выиграть. А когда вражеские отряды проникают из Фессалии и Македонии, ситуация ужасна. Враги превосходят их в числе примерно в пять раз. Гектор хочет, чтобы Рес удерживал равнины Фракии и земли к западу от реки Нестос в качестве преграды между микенцами и Геллеспонтом. Но это становится все сложней и сложней.

— Гектор славится тем, что для него не существует невозможного, — возразила Андромаха.

— Вне всяких сомнений. Печальная правда состоит в том, что Гектор может выиграть бесчисленное количество битв и не одержать победу в войне. Если он проиграет хоть одно сражение, то Фракия падет.

Он улыбнулся ей, и девушка снова заметила его сходство с Геликаоном. Их отцы были двоюродными братьями, и кровь Илоса текла в жилах обоих. Когда она подумала о Геликаоне, ее мысли снова вернулись к спящему ребенку, и, словно прочитав их, Диос предложил:

— Давай теперь поговорим о более приятных вещах. Как мальчик?

— Пойди и посмотри, — улыбнулась она. Они вместе вошли в комнату Астианакса, где рыжеволосый мальчик уже проснулся и беспокоился, можно ли выйти поиграть. Обнаженный, он сполз со своей маленькой кровати и, увернувшись от молодой няни, выбежал на террасу. Астианакс попытался убежать, размахивая своими пухлыми ручками.

Няня тщетно звала его, затем Диос серьезно воскликнул:

— Астианакс!

Ребенок тотчас остановился, услышав мужской голос, он повернулся и посмотрел на дядю с открытым от удивления ртом.

Диос подхватил мальчика и завертел его высоко в воздухе. Ребенок забулькал, затем закричал от радости, от его пронзительного крика зазвенело в ушах. Диос, у которого не было собственных сыновей, улыбнулся счастью малыша. Когда он поставил его на землю, Астианакс потянул к нему руки, прося, чтобы его покрутили снова.

— Он храбрец, — заметила Диос. — Истинный сын своего отца.

Он снова закружил мальчика, поднимая все выше и выше. Наблюдая за их шумной игрой, Андромаха не видела, как тихо вошла на террасу Кассандра. Когда она заметила девушку, то повернулась к ней с улыбкой. Кассандра стояла, убрав руки за спину, ее лицо, как обычно, было наполовину спрятано за длинными черными волосами. На девушке было скучное темное одеяние без пояса, ноги были босыми.

— Кассандра, я тебя не видела несколько дней. Ты хотела поговорить со мной?

Диос поставил мальчика и пошел обнять сестру, но она спряталась от него в тени.

— Ты пыталась помешать моему отъезду на Теру, — сказала она Андромахе, не обращая внимания на Диоса и ребенка. Ее голос дрожал.

— Только пока идет война, — объяснила ей Андромаха. — Как только на Зеленом море снова воцарится мир, ты сможешь отправиться на благословенный остров, если будешь все еще хотеть этого. У тебя много времени. Тебе всего четырнадцать.

— У меня немного времени, — со злостью возразила девочка. — Я должна туда ехать. У меня нет выбора. Отец прав, Андромаха: ты всегда пытаешься вмешиваться в жизнь других людей. Почему ты не оставишь меня в покое?

— Я просто забочусь о твоей безопасности, сестра, — ответила Андромаха.

Кассандра выпрямилась, и, когда заговорила, ее голос звучал уже не так резко.