Поэтому, захватив с собой новую бутылку настойки, оба мужика побрели вниз по лестнице к квартире Борисова. Борисов шел впереди, а дядя Степа немного отстал. Поэтому когда за Борисовым мелькнула какая-то тень, то он лишь непроизвольно дернулся в сторону. Следом мимо его головы просвистело что-то увесистое и обрушилось ему на левое плечо. Сначала Борисов даже не понял, в чем дело.

Но затем мимо его уха что-то снова просвистело, потом о стену что-то глухо хлопнуло, и в воздухе разлился сильный запах зверобоя. А Борисов неожиданно услышал, как вниз по лестнице кто-то бежит. Превозмогая боль, он повернул голову, но успел увидеть, как вниз по лестнице удаляется чья-то темная спина.

— Да что же это ты делаешь? — разнесся по подъезду возмущенный голос дяди Степы. — Зачем же бутылками швыряешься? Это же человека осколками поранить могла! Или вовсе убить! Сашка, ты как?

Только сейчас до Борисова стало доходить, что произошло. Его пытались убить! Хотели ударить по голове, но промахнулись. А потом осатаневшая Марина метнула бутылку и случайно попала ею в стену над головой напавшего на Борисова человека. А тот, испугавшись бутылки, бросился наутек.

— Боже мой! — пробормотал Борисов.

И тут он почувствовал, что на шее у него что-то влажное и теплое. Он потрогал ладонью и понял, что это кровь. Но кровь была явно не его. Его голова была цела, если не считать нескольких глубоких царапин от Лидочкиных когтей. Но эти царапины уже перестали кровоточить.

Борисов наклонился над полом и обнаружил свежие пятна крови. Должно быть, осколки бутылки и в самом деле сделали свое дело, поранив нападавшего на него человека.

И, не слушая, чем кончится спор дяди Степы с его женой, Борисов бросился прочь. Вылетел из подъезда и помчался по улице, совершенно не думая о том, что неизвестный злодей все еще может быть тут. Почему-то Борисову казалось, что теперь этот человек уже долго не сунется в его подъезд.

И еще одно, Борисов уже совершенно точно знал, куда идет. И в этой уверенности было для него что-то удивительно приятное. Сам не заметив, как, завернув за угол, он вдруг запел, хотя для хорошего настроения у него было не так-то много поводов, Борисов шагал все уверенней.

— Вот молодежь! — хмыкнул шофер. — Напьются и горланят. А ведь завтра рабочий день!

Подъезжая на такси к дому Киры, Борисов зашел в ночной магазинчик, чтобы приобрести там в лучших традициях бутылку шампанского и коробку конфет. Но вместо шампанского там предлагалось лишь пиво и водка из личных запасов продавца.

За неимением ничего другого истомившийся и переживший стресс Борисов купил бутылку водки, чтобы протереть свои царапины, коробку подсохшего зефира и отправился свататься к той, которая, как он был уверен, ждала его.

На самом же деле Кира в этот поздний час уже никого не ждала. И ждать не собиралась. Объевшись до отвала пирогами Светланы Сергеевны, она вычистила зубы, нанесла на лицо питательный крем интенсивно зеленого цвета и еле-еле дотащилась до своей кровати, рухнув на нее с блаженным стоном.

И меньше всего на свете она в данный момент хотела бы обнаружить на пороге своего жилища покачивающегося Борисова с водкой и зефиром, которые он намеревался выдать за шампанское и грильяж.

— Ты? — поразилась она, открыв дверь. — Что с тобой случилось?

Вся физиономия Борисова была разукрашена багровыми царапинами. Порядочная часть его и без того не слишком густых волос, как заметила проницательная Кира, отсутствовала. А ворот светло-голубой рубашки был испачкан кровью и чем-то подозрительно напоминающим губную помаду цвета фуксии.

— Кира! — рухнул перед ней на колени Борисов. — Я к тебе! Пришел!

— Я вижу, — ошеломленно произнесла Кира, стирая со своего лица крем.

— Ты счастлива?

Кира призадумалась. Нет, такого она про себя сказать не могла. Все ее силы ушли на переваривание пирогов. На эмоции не осталось ровным счетом ничего. Вот вам и ответ, почему полные люди легче переносят все житейские бури и о них сложилось мнение как о хоть и недалеких, но незлобивых славных людях. Просто все их силы уходят на переваривание пищи. А на изобретение пакостей ближним сил уже не остается.

— Меня чуть не убили! — похвастался Борисов, так и не поднимаясь с колен.

— Кто? — фыркнула Кира. — Твоя мадам, которую ты уговаривал показать тебе документы страховщиков? За что?

— Нет, — помотал головой Борисов. — То есть и она тоже пыталась.

— А кто еще?

— Еще мне пытались проломить голову! — заявил ей Борисов с непонятной гордостью в голосе. — Кто-то! Только что! Чем-то тяжелым. Возле моей собственной квартиры!

Кира задумалась. Борисов выглядел совершенно безумным. Но на его плече, которое виднелось в вороте распахнутой рубашки, и в самом деле просматривался огромный кровоподтек, словно кто-то ударил Борисова булыжником или чем-то вроде того.

— Ты есть хочешь? — спросила она у него вместо ответа.

Но прежде чем Борисов успел ответить, из маленькой спальни раздался мелодичный голос Светланы Сергеевны:

— Кирочка, кто там пришел?

— Не беспокойтесь, это ко мне! — крикнула Кира и достигла этим лишь того, что Светлана Сергеевна шустро вылетела в прихожую.

Ни за что она бы не пропустила появления полночного гостя. Но за сегодняшний вечер ее во второй раз ждало горькое разочарование. Хотя Кира и успела поднять Борисова с колен, но выглядел он все равно жалко и странно.

— Это кто? — спросила Светлана Сергеевна, узрев исцарапанного, покачивающегося от пережитых страданий и порядком облысевшего Борисова, державшего в руках бутылку сомнительного качества водки и еще более сомнительную коробку с зефиром.

— Это мой друг, — пояснила Кира. — Мы с ним вместе работаем.

— Ах, вот как, — многозначительно произнесла Светлана Сергеевна, причем в ее голосе прозвучал арктический холод. — Тот самый? Александр, если не ошибаюсь? Генеральный директор?

— Все верно! — галантно расшаркался перед ней Борисов и даже сделал попытку приложиться к ручке Светланы Сергеевны, чуть не упав при этом.

Но та поспешно выдернула у него свою руку и скрылась в комнате.

— Что это с ней? — прошептал Борисов. — Она вроде бы испугалась? Это твоя мама?

— Господи, нет! — испугалась Кира. — Это Лесина мама!

— А что она у тебя… А! Леся тоже тут?

— Нет, она пригласила к себе Диму. А он не пришелся по нраву Светлане Сергеевне, и она перебралась ко мне, — объяснила ему Кира.

— Как я мог заметить, Светлане Сергеевне вообще понравиться сложно, — заметил Борисов.

— Вообще-то если бы ты не был так исцарапан, — растерянно сказала Кира, — то у тебя мог быть шанс.

Борисов кинул на себя взгляд в зеркало и вскрикнул. Выглядел он и в самом деле жутковато.

— Не переживай, ты еще не видел Диму, — утешила его Кира.

— Тогда, может быть, пойдем к ним? — предложил Борисов, который в одной квартире с засевшей в спальне Светланой Сергеевной чувствовал себя как-то неуверенно.

Мысль неожиданно показалась Кире привлекательной. Она быстро собрала остатки пирогов, натянула джинсы, а поверх ночной сорочки надела теплую куртку. И заявила, что теперь полностью готова идти в гости.

— Ой, это вы! — обрадовалась Леся, открывшая им дверь. — И пироги? А где мама? Она с вами?

В голосе Леси прозвучала тревога.

— Она осталась у меня, — утешила подругу Кира. — А как Дима?