предупредила, я бы хоть пирог испекла или печенье. Может, бутерброды с колбаской сделать?

— Ну, мам… — начала было дочка и оглянулась на Алексея.

Возникла пауза, и Александр решил быть поближе к природе, которая, как известно, не терпит пустоты. Если по молодости лет здешний… гм… Древний Народ еще не успел создать привычки и традиции — надо же когда-то и начинать, не так ли? Тем паче если есть опыт предыдущего поколения. Видно, мало этот светлоглазый с туристами ходил, если не сообразил сразу. Можно было бы по дороге все взять.

— А не послать ли нам гонца?

Все изумленно повернулись к окну.

— По паре лишних монеток у всех найдется? Тогда давайте скинемся, — Александр порылся в кармане, вытащил хрустящую бумажку и положил на стол. Перехватил удивленный взгляд Алексея. — Мне сегодня начали долги выплачивать, так что не обеднею. Ну, у кого что? Сходим, купим все, что нужно. Печенье, хлеб, сахар, масла пачку — какие еще предложения будут?

— И колбасы, — Алексей поднялся, пошарил в карманах. Его бумажка была не такой новой, но того же достоинства. — Триста тридцать грамм. Можно и побольше. Кто при деньгах, выкладывайте, мы с Сашей сходим.

— Инициатива наказуема исполнением, — хихикнули за столом.

— Да нет, просто дело ответственное, — неожиданно вступилась сидевшая по соседству девушка. — Не тебя же посылать, ты пива вместо масла принесешь!

Кто-то прыснул в кулак, кто-то просто усмехнулся — не иначе, случалось с неудачливым остряком подобное. Звякнула на столе мелочь, поверх легла мятая десятка.

— Я сейчас… — двинулась было к двери Аня.

— Погоди, с тебя кипяток и посуда, — светлоглазый турист пересчитал деньги, ссыпал в карман. — Мы все-таки в гостях, а ты хозяйка. Мы к тебе пришли, нам и скидываться. Спасибо Саше, напомнил. Пошли, что ли? Тут рядом, возле остановки.

На площадке оказалось темно и неуютно. Судя по запаху, труба мусоропровода забита доверху — причем не первый день. Не спасали даже разбитые окна: вечер тихий и теплый, сквознякам в такую погоду гулять по подъезду совсем не хотелось. Лифт проехал наверх, двери скрипнули. Еще раз. И еще. Ну ничего, вниз — не вверх. Впрочем, и вверх не так уж высоко: пятый этаж, не девятый все-таки. Можно и пешком. Да хоть бы и на девятый…

На третьем этаже сияла новенькая, еще не запылившаяся и не засиженная мухами лампочка. Видимо, кому-то из жильцов надоело использовать лифт для подсветки замочных скважин. Ярко освещенный подъезд уютнее не стал, скорее наоборот. Интересно, почему некоторые люди не могут не изгадить собственное обиталище?

Перед дверью подъезда в сизом дыму тускло алели звездочки сигарет. Коротко, очень коротко стриженные парни потеснились, освободили проход. Заныл обломок зуба… Нет, все вежливо. Обдали табачно-пивным перегаром, скользнули безразличным взглядом и вернулись к своему разговору. Александр придержал железную дверь, кодовый замок мягко щелкнул. Будем взаимно вежливы.

Прошли вдоль дома, завернули за угол. Сотня шагов до магазина, не больше.

— Саша, только честно — кто тебя учил?

— В смысле — учил? — Александр от неожиданности споткнулся на ровном месте. — Чему?

— Ладно, хватит на сегодня, давай напрямую. Я, конечно, глупо вляпался, но еще не совсем дурак. Со свечкой ты поигрался просто замечательно, даже я почти поверил, и не видеть ничего очень стараешься. Держишься ты хорошо, словно тебя это все и вовсе не интересует. Вот только на площади — это не я был. И не наши, точно говорю. Так где такому учат?

— В разведке. Я не вру и не шучу, — Александр тяжело вздохнул, перехватив недоверчивый взгляд собеседника. — В обычной армейской разведке, даже не в спецназе ГРУ. Ты знаешь, Леша, я во все эти фокусы вообще не верил, пока наш ротный на боевых не применил кое-что. Не глушил никого, огнем не кидался — просто нас прижали, а он с закрытыми глазами вычислил, где «бородатые» сидят. Сел, глаза закрыл — и, как в рекламе, с точностью до миллиметра. Вот после этого я к нему в ученики и навязался.

— Интересно было бы с ним встретиться, — задумчиво протянул Алексей. — Он где сейчас?

— Под Грозным остался. Так что лучше бы вам подольше не встречаться. Лет этак с полсотни, не меньше.

— Извини, не знал…

— Да ладно, за что извиняешься? Ты мне вот что скажи — а серьезные люди у вас где собираются? Может, все-таки познакомишь?

— Какие это — серьезные? Чем тебе наша тусовка не понравилась? Или для тебя не круто — с молодыми за одним столом?

— Остынь, земляк, не кипятись. Тусовка, она тусовка и есть. Ты меня расколол, так и я кое-что сказать могу. В этой квартире у вас фильтрация, сортировка. Присматриваетесь, кто что может, кто приживется, ну и новичков держите. Даже свободу им даете — когда встречаться, пиво пить или чай с бутербродами. А ты, по своей учительской привычке, молодежь потихоньку направляешь, куда старшие скажут. Точнее, Старшие — с бо-ольшой буквы. Я не прав?

— Не совсем, но, в общем… Ты из нас прямо секту какую-то сделал. Или подпольщиков, этакую «Молодую гвардию».

— Скорее «Древнюю».

— Точно, — хмыкнул Алексей. — Это у тебя что, профессиональное? Сразу такую вот структуру с конспирацией строить? Учили вас в разведке партизанские отряды организовывать?

— Ловить и давить их учили. В пределах, необходимых в горно-лесистой местности. А насчет конспирации — так нечего ее разводить, если все настолько честно и открыто… Хочешь, скажу, где у вас прокол?

— Скажи, скажи, — в светлых глаза блеснул неподдельный интерес.

— Агитатор ваш прокололся. Роман. Еще при самой первой встрече, на проспекте, сказал: «Приходите, старшие на вас посмотрят». Дальше все просто, как дважды два. Может, там и еще кто-то смотрел, но у тебя была задача — держать все в нужном русле. Я не прав? Да, кстати — эта Раиса… как ее там по батюшке, не помню… Она не из ваших? Очень уж вовремя и с нужными вопросами подошла.

— Нет, не наша, — Алексей рассмеялся. — И весьма надеюсь, что не будет. Это тебе еще повезло, что она одна пришла! Вот когда приходит таких десяток, да все если не с дипломами целителей, так с откровениями пророков — вот это, я тебе скажу, шоу! Никакого телевизора не надо! Да, раз уж речь о подсадных и подставных зашла — хочешь совсем уж дурацкий вопрос?

— Давай, выдвигай на рассмотрение.

— Ты-то сам на кого работаешь?

— На себя самого, разумеется. А что, есть другие варианты правильного ответа?

— Нету, — вздох получился не менее тяжким, чем за минуту до того у бывшего разведчика. — Жалко просто, если и в самом деле ни на кого. Если честно, не один я жду, когда же нами соизволит хоть кто- нибудь официальный заинтересоваться. Кроме патрулей, только раз наша местная «полиция нравов» подъехала, поинтересовалась. Даже до конца не дослушали, заскучали, предупредили, что «в случае сигналов будут приняты меры», — и больше мы их не видели. По-моему, они нас вообще с кем-то путают. То ли с сектой, то ли с неформашками… а может, и с помесью того и другого.

— Запросто. Поставь себя на их место и найди с первого взгляда десять отличий. Кроме названия, разумеется. Только, знаешь, давай будем все-таки быстрее к магазину продвигаться, а то я сейчас икать начну — ей-ей, нас добрым словом уже поминают…

На обратном пути компанию в подъезде уже не застали, зато на первом этаже оказался вполне исправный лифт. Из него как раз выходила дама с собачкой — пришлось посторониться, чтобы пропустить сначала здоровенного ротвейлера, а затем хозяйку вполне соответствующего сложения. Пока пропускали, дверцы успели закрыться, но послушно разъехались по первому же нажатию кнопки.

Поднимающуюся железную коробку била мелкая дрожь. Для Александра эта тряска была еще и сине- желтой, с отчетливым тошнотворно-кислым привкусом. Не до разговора стало.

Наконец лифт открылся, вытряхнул на площадку пассажиров — и сразу словно цветным прожектором по