— Спасибо.

— Вы используете чужую фамилию?

— Нет.

— Хорошо. Если они сняли с вашей анкеты отпечатки пальцев, то данные уже в компьютере, и если они возьмут ваши пальчики за время вашего пребывания там, раскрыть вас не составит для них труда. — Эванс пристально посмотрел на Тони. — Так вы не используете чужую фамилию?

— Я же сказал — нет.

— Отлично. А то у меня иногда бывают такие клиенты, которых никак не удается убедить отказаться от всяких глупых легенд, к тому же они навешивают на себя столько всякой электроники, что хоть открывай магазин радиотоваров. Я считаю, что к русским надо идти чистым и под своим именем.

— Я так и собирался.

— И знаете, я не о вас лично беспокоюсь.

— Я понимаю.

— Просто я не люблю терять людей. Это плохо для дела.

— Еще бы, — отозвался Абрамс.

Эванс поставил свой кейс на стол и открыл его так, что Тони стало видно содержимое.

— Вы знаете, что это такое?

— Нет.

— Это ЭИТ.

— ЭИТ?

— Электронный индикатор трепа. — Эванс улыбнулся. — Некоторые еще называют его «электронный анализатор голоса».

— Я что-то слышал об этом.

— Вот и хорошо. Русские пользуются им, принимая посетителей. Мы знаем, что они предпочитают американские модели. Точно такие, как эта. — Эванс потянулся и включил прибор. — Анализатор работает в бесконтактном режиме. Они просто смотрят на показания прибора, когда вы говорите. Он может быть вот так же спрятан в кейсе.

— И показывать им, что я говорю неправду?

— Именно. Смотрите, сейчас я устанавливаю шкалу на нулевой уровень. Это мой нормальный голос. Когда я начну врать, аппарат среагирует на микроколебания моего голоса, возникающие самопроизвольно в связи с психологическим напряжением. Если цифры на дисплее зашкалят за отметку «пятьдесят», это будет означать, что я говорю неправду. Теперь посмотрите на экран. — И Эванс произнес своим обычным ровным голосом: — Смит, я думаю, у вас есть шансы справиться с этим заданием.

Абрамс посмотрел на индикатор, где высветилось число «106».

— Ложь, — сказал Тони.

— Совершенно верно, — спокойно подтвердил Эванс. — Теперь давайте вы. Скажите какую-нибудь нейтральную фразу, чтобы я вывел аппарат на нулевой уровень.

Абрамс отхлебнул виски.

— Ладно, шеф, сдаюсь. Как же мне обмануть эту штуковину?

Эванс крутанул атташе-кейс на столе, повернув экран в свою сторону, покрутил рукоятки приборов и сказал:

— Самый лучший способ — это побольше молчать. И то, что вы делаете сейчас, тоже не повредит.

— А что я сейчас делаю?

— Пьете виски. — Эванс опять порылся у себя в карманах и достал небольшую бутылочку. — Это микстура от кашля. Она на спиртовой основе. Кроме того, в состав входит небольшое количество анестезирующего вещества. Оно воздействует на голосовые связки и делает их менее зависимыми от команд мозга. А это — аэрозоль, якобы от бронхиальной астмы. — Он подтолкнул к Абрамсу маленький баллончик. — Только не пользуйтесь им слишком часто, а то ваш голос станет напоминать скрип несмазанных петель. Применяйте его только в том случае, если они начнут задавать вам слишком острые вопросы.

Абрамс кивнул.

Эванс откинулся на стуле, закинул ногу на ногу и сложил руки на животе.

— Итак, я русский. Я уже успел повозиться с бумагами в своем атташе-кейсе, а на самом деле я настроил аппарат на ваш нормальный голос, обсуждаю с вами погоду и ваш костюм. Теперь я собираюсь задать вам несколько важных вопросов.

— И что же мне делать?

— Приготовьтесь отвечать медленно, с расстановкой, покашливайте, глотните немного микстуры от кашля, пшикните себе в рот аэрозолью.

— Но ведь через некоторое время мои уловки могут быть раскрыты.

— Ничего, и вы к ним привыкнете, и они тоже.

— И вы думаете, они не поймут истинного предназначения всех этих лекарств?

— Поймут, если вы будете переигрывать. Но это лучше, чем если они с самого начала будут знать, когда вы говорите правду, а когда — нет. Ну, готовы?

— Да.

Эванс заговорил с русским акцентом:

— Итак, мистер Смит, вы хотели бы осмотреть здание?

Абрамс кивнул. Эванс улыбнулся.

— Не стройте из себя идиота. Отвечайте на вопрос.

— Да, хотел бы, — проговорил Тони.

Эванс посмотрел на экран прибора.

— Зашкаливает. Но это ничего. Здесь может быть двоякое толкование. Первое: вы не хотите осматривать их дурацкий дом. Второе: вы так сильно хотите пройтись по нему, что в вашем голосе появляются предательские микроколебания. В конце концов, ни одна машина не может быть абсолютно совершенной и надежной. Главное, поверьте в себя.

— Хорошо.

Эванс откашлялся:

— А что вы думаете по поводу нашего дела против ван Дорна, мистер Смит?

Тони дал пространный ответ. Эванс удовлетворенно хмыкнул:

— Хорошо. А чем вы занимались в полиции?

— Я был патрульным полицейским.

Эванс покачал головой:

— Боже, Смит, на табло выскочило трехзначное число.

— Черт вас побери вместе с вашим аппаратом!

— Ничего не поделаешь, надо научиться его обманывать. Тот же вопрос. Но теперь попытайтесь сыграть.

Эванс повторил вопрос. Тони начал отвечать, но неожиданно закашлялся, взял баллончик с аэрозолью и пустил короткую струю себе в рот, затем подышал и наконец ответил:

— Я был патрульным полицейским.

Его голос теперь звучал несколько выше. Эванс посмотрел на экран, но ничего не сказал.

— Ну как? — спросил Абрамс.

Вместо ответа Эванс задал еще один вопрос:

— Как долго вы работаете в фирме «Эдвардс и Стайлер», мистер Смит?

— Около двух с половиной часов.

Эванс рассмеялся и посмотрел на Тони поверх крышки кейса.

— Вот сейчас нормально, но правда нам не нужна.

— Так всегда.

— Согласен. Ладно, продолжим тренировку. Готовы?

Следующие полчаса они отрабатывали возможные вопросы, затем Эванс неожиданно щелкнул