— Да, — ответил Тони.

Вблизи мужчина был похож на актера Хэмфри Богарта. Он вынул руку из кармана и протянул ее через стол Абрамсу.

— Эванс.

Тони отпустил рукоятку своего револьвера, встал и пожал протянутую руку. Эванс небрежно развалился на стуле и некоторое время внимательно изучал Тони. Наконец он сказал:

— Более девяноста процентов разведывательной информации США собирают при помощи электронных средств. Но знаете что?

— Что?

— Вся эта электроника никогда не заменит ушей и глаз.

— И носа тоже.

— Точно, и носа тоже. И мозгов. И сердца. У вас все это есть?

— Да вроде бы.

Эванс резким движением сунул обе руки в карманы брюк и огляделся вокруг.

— Ну и конура! Кто только может здесь работать?

— Парень по имени Абрамс.

Эванс взглянул на Тони:

— Вы ведь говорите по-русски?

— Да.

— И кому только приходит в голову учить этот дурацкий язык?

— Русским детям.

Эванс рассеянно кивнул и сказал:

— Послушайте, Смит, я займу час вашего времени. В мою задачу входит ознакомить вас с подробными планами русской усадьбы. И научить вас шпионить.

— Отлично. А часа для этого не много будет?

— Может, и много. У вас ведь есть определенные навыки такого рода работы, не так ли?

— Так. Вы расскажете мне, что я должен выяснить в русском доме?

— Нет. Конечную цель вы все равно не поймете. И я тоже. Речь идет об этой чертовой электронике. Но я объясню вам, на что вы должны обращать внимание в первую очередь.

— Хорошо.

— Прежде всего на радиоприемники и телевизоры.

— Приемники и телевизоры?

— Да, я именно так и сказал.

— Но зачем?

— Откуда я знаю? Еще на пробочные коробки. Знаете, с такими кнопочками. При излишней нагрузке цепь размыкается и кнопочки выскакивают наружу. Обычно их устанавливают в ванных и на кухнях. Вы должны посмотреть, не стоят ли они у них еще и в комнатах.

— Понятно.

— Вы должны обследовать декоративные металлические накладки на дверях и окнах.

— Может, вам лучше направить туда какого-нибудь инженера-строителя?

— Бросьте свои шутки. Нам важно узнать, из какого металла сделаны эти накладки. Вам придется незаметно соскрести его частицы. У вас есть маленький ножичек, который не привлек бы к себе внимания при осмотре?

— Нет.

Эванс бросил Абрамсу через стол миниатюрный перочинный ножик. Затем, порывшись в карманах, извлек оттуда помятую сигарету и закурил.

— Еще вам предстоит подобраться как можно ближе к их антеннам. В большинстве своем они находятся у них на крыше, но одна из самых больших и, с нашей точки зрения, интересных установлена на лужайке с северной стороны дома. У основания этой антенны должны быть расположены предохранители. Если только они не зарыли их в землю.

— Я всегда могу раскопать их. У вас случайно нет миниатюрной лопатки?

— Вы все шутите, а я серьезно.

— Хорошо. Как выглядят эти штуки?

Эванс достал из внутреннего кармана пиджака небольшой листок и посмотрел на неумелый чертеж какого-то предмета.

— Точно такие чертежи я производил на свет в школе на уроках черчения.

— Ничего удивительного. Этот рисунок выполнен семнадцатилетним парнем под гипнозом.

Абрамс удивленно посмотрел на Эванса.

— Ну уж если быть абсолютно точным, то и под воздействием некоторых психотропных препаратов, — добавил тот.

Тони промолчал. Эванс продолжал как ни в чем не бывало:

— Один местный парнишка развлекался тем, что шлялся по русской территории. Однажды он спрятался от русских как раз возле этой антенны. Большего вам знать не следует. Так вот, нам нужно подтверждение того, что видел этот паренек.

— Зачем?

— Понятия не имею. Но знаете что?

— Что?

— Это не ваше дело.

— Согласен.

— И не мое дело, Смит. Так что следите, слушайте и запоминайте.

Абрамс закурил и откинулся на спинку стула. Тони слушал Эванса и начинал понимать, что его задание связано с немалым риском. Господа Стайлер и Эдвардс поступили мудро, освободив себя от труда присутствовать на этой беседе с Эвансом, но справедливости ради следует сказать, что, согласившись прикрыть Тони перед русскими, они тоже взвалили на свои плечи приличную долю риска.

Эванс умолк и внимательно посмотрел на Тони.

— Знаете, Смит, эта русская усадьба подвергается такому плотному электронному наблюдению, такой тщательной аэрофотосъемке, каким не подвергается, наверное, никакой другой объект на территории Соединенных Штатов, включая занимаемые русскими здания на Манхэттене и в Бронксе, а также их дипломатические и торговые миссии в Вашингтоне и Сан-Франциско. Но знаете что?

— Что?

— Ни одному нашему профессионалу еще не удавалось проникнуть в их особняк в Глен-Коуве.

— Послушайте, Эванс. Во-первых, я не профессионал, а во-вторых, я еще туда не попал.

— Попадете. И уж конечно, вы профессионал по сравнению с садовником, которого мы пытались туда запустить, с этим мальчишкой или, например, с бакалейщиком…

— С бакалейщиком?

— Ну да.

— Как его зовут?

— Зачем это вам, Смит? А вас как зовут?

— Его зовут Карл Рот?

— Может быть. Даже очень. Но забудьте об этом.

Абрамс кивнул. Эванс продолжал:

— Есть более тридцати различных способов обнаружить у посетителей всякие нежелательные предметы. Вам нужно идти к русским чистым. Как у вас с этим?

— У меня есть маленький «смит-вессон» 38-го калибра.

— Лучше оставить его здесь.

— Понятно.

— Вам нужен яд?

— Нет уж, увольте.

— Хорошо. Но я должен был спросить.