придурок дал вам ключ?

Мужчина кивнул и спросил:

— А кто это был в комнате? Я не ожидал увидеть еще одного человека. Он все время молчал. И выглядел довольно крутым.

— Это еще один актер, — ответил Торп. — Кругом одни актеры.

Торп огляделся. Нью-Йорк жил своей обычной жизнью, не зная, что он, Питер Торп, разыгрывает комедию, которая для города очень скоро обернется трагедией. Интересно, во что превратится город после четвертого июля? Жаль, что Питера Торпа уже не будет здесь в то время.

Торп вошел в бар «Университетского клуба». За столиком сидели только двое мужчин. Питер узнал в них членов клуба. Он присел к стойке.

— Дональд, вы все еще здесь?

Бармен обернулся к Торпу и посмотрел на часы.

— Осталось всего пять минут. Сегодня мы закрываемся ровно в полночь. Что будете пить, мистер Торп?

— Просто содовую.

— Хороший напиток для воскресного вечера, — кивнул Дональд. — Как прошел уик-энд?

— Со своими успехами и неудачами.

Дональд поставил на стойку бутылочку «Швепса» и открыл ее.

— Мне кажется, что я видел вас в теленовостях. Камера прошлась по толпе на мероприятии в штабе Седьмого полка. Знатная вечеринка!

— Ага, — поддакнул Торп. Он налил содовой в стакан со льдом. — Послушайте, Дональд, у меня тут перед вами образовалась задолженность. Не кладите это в кассу. — Торп сунул в руку бармену бумажку. Тот ловко взял ее и незаметно опустил в карман.

— Кто-нибудь спрашивал вас об этом человеке, Эдвардсе?

Дональд серьезно кивнул.

— Полицейский по фамилии Спинелли. Но я не сказал ему о конверте.

— Ну, об этом могли и сказать. Но я в любом случае должен поговорить со Спинелли. И я расскажу ему о конверте. Так что если вы даже и сделали это, то ничего страшного. — Торп выжал в стакан кусочек лимона.

Дональд налил себе кока-колы.

— Ну, я не знал… Я думал, что это должно было остаться между нами. Поэтому я ничего никому не сказал. Я хотел сначала спросить у вас. А потом я мог бы сказать этому полицейскому, что при первом допросе просто забыл. Вы понимаете?

— Конечно. И ценю вашу догадливость. — Торп осушил стакан с содовой.

Дональд оглянулся и тихо спросил:

— А что случилось с этим Эдвардсом? Ведь его настоящая фамилия Карбури, не так ли? Вы же знали об этом?

— К сожалению, в этом деле мне многое непонятно, — пожал плечами Торп. — Я особенно-то ничего и не знаю. Кто-то говорит, что его будто бы то ли ограбили, то ли убили.

— О Боже! Неприятная история. И все это происходит с английским джентльменом. Да, Нью-Йорк… — грустно покачал головой Дональд. — Но в газетах я ничего об этом не видел.

— Правда? А когда Спинелли говорил с вами?

— Кажется… да, вечером в пятницу. Когда полицейские осматривали номер Эдвардса. Тогда он задал мне всего несколько вопросов. Но потом он приходил еще в субботу, около четырех. Я как раз заступил на смену. В субботу он был понапористей. Он закидал меня вопросами, и мне показалось, что до этого он уже разговаривал с вами.

Торп кивнул.

— Но вы же сказали мне, что не упомянули ни словом об Эдвардсе.

— Клянусь, ни словом. В конце концов, не их дело, с какими просьбами ко мне обращаются члены клуба. Ведь так?

— Так. Кстати, а как насчет нашего разговора о Четвертом июля? — спросил Торп.

— В принципе, я готов. Но… Вы знаете, по праздникам мы получаем тройную ставку.

Торп рассмеялся:

— Серьезно? Я бы и сам поработал за такие деньги. Хорошо, договорились. У вас есть машина?

— Нет. Меня придется привезти и отвезти.

— Ладно. — Торп посмотрел на часы. — Это за разговор. — Он сунул Дональду двадцатидолларовую бумажку.

— Спасибо.

Торп слез со стула.

— Куда сейчас направляетесь?

— Домой, куда же еще, — пожал плечами бармен.

— На метро, автобусе или такси?

— Метро. Северный Бронкс.

— Будьте осторожны. Все эти «банджос» и «бонгос»…

— И это вы мне о них говорите?

— Я вас просто предупредил.

Кэтрин Кимберли подскочила в кровати. Сердце у нее испуганно билось. Рука потянулась за автоматическим браунингом, лежавшим на ночном столике. Кэтрин замерла, прислушиваясь.

Телефон! Всего лишь чертов телефон! Она глубоко вздохнула и сняла трубку.

— Да? — Кэтрин посмотрела на часы. Было без нескольких минут шесть.

В трубке раздался голос Торпа:

— Доброе утро. Я тебя не разбудил?

— Ты думаешь, можно отвечать по телефону во сне?

— Классная шутка, — засмеялся Торп. — Ты сегодня бежишь?

— Да. А где ты был вчера вечером? Я пыталась дозвониться тебе чуть ли не до полуночи.

— Да так, гулял.

— Ты не ответил на вопрос. Где?

— На такие вопросы нельзя отвечать по незащищенному телефону, моя дорогая. Когда ты запомнишь это?

— Не читай мне нотаций.

— Извини. Ты пойдешь на вечеринку к ван Дорнам?

Кэтрин прислонилась к спинке кровати, взяла со столика стакан воды и медленными глотками выпила. Только после этого она спросила:

— Ты позвонил мне в шесть утра, чтобы спросить об этом?

— Мне не хотелось бы разминуться с тобой. Я знал, что ты сегодня побежишь. У ван Дорнов начинается в четыре. А фейерверк и музыка — на закате.

— О Господи!

— А мне у них нравится. Послушай, мой катер стоит у пристани в Южной гавани. Давай встретимся там, скажем, в четыре?

— Значит, ты не поедешь на машине?

— Нет. На катере легче будет миновать пробки. Мы доберемся до Глен-Коува за сорок минут.

— Ты не знаешь, О'Брайен идет туда? Что-то я давно его не видела.

— Послушай, если бы он не был в таком возрасте и твоим боссом, я бы приревновал тебя к нему.

— Он мне нравится.