— А какая связь между ним и Карбури?

— Ну, во-первых, Ларсон был актером. Кроме того, из Англии мы получили по фототелеграфу снимки Карбури и его словесный портрет. Этот Ларсон вполне мог сойти за Карбури. Одежды полковника на нем не было, но судмедэксперт считает, что после смерти Ларсона переодевали. Не исключено, что его утопили — в ванне или сунув головой в ведро — сняли одежду Карбури, надели другую и выбросили тело в реку. — Спинелли снова помолчал. — Мы имеем дело с очень серьезными людьми, Абрамс.

— Да. Отличная работа, Спинелли.

— О, спасибо, Абрамс. Это и естественно. Я ведь уже капитан. Это ты все еще учишься.

— Опять ты прав. Послушай, ты говорил с барменом во второй раз? С Дональдом?

— Назначили встречу на сегодняшнее утро, на девять. Но он явно поторопился. Прибыл в час ночи. Лежит в морге рядом с актером. Нападение в Бронксе. Киркой по черепу.

— Боже праведный…

— Да. А удар профессиональный. Вот я и спрашиваю, Абрамс, как тебе удается еще оставаться в живых? И в каком виде привезут тебя? Раздавленным под кучей бумаг вашей фирмы? — Спинелли захохотал.

Абрамс прошел к холодильнику и налил себе еще сока. Он сделал большой глоток, затем спросил:

— Николас Уэст. Вы следите за ним?

— Ага. Такое впечатление, что за этим птенчиком все следят. Кто он такой?

— Человек, знающий ответы на многие вопросы.

— А-а, тогда понятно. Нам даже не дают поговорить с ним. Но он был в клубе «Принстон».

— Ладно. А как насчет…

— Подожди-ка. Теперь твоя очередь, Абрамс. Давай, колись. Что это вообще за штука такая, эта фирма О'Брайена? Почему весь этот бедлам происходит на моей территории? Почему не в Ньюарке, Берлине или где-то еще?

— По этому телефону говорить небезопасно.

— Да брось ты!

Абрамс решил, что не будет рассказывать Спинелли ничего об О'Брайене и ветеранах УСС, и похвалил себя за такое решение. В этот момент шум воды в ванной стих.

— Ну ладно, давай закругляться…

— Мы приглядываем за твоим домом и за домом на Тридцать шестой, — сказал Спинелли.

— Я знаю. Поставьте пост и возле дома номер 39 по Кармин-стрит. Спасибо.

— В морге будешь благодарить. Как только придешь домой переодеться, я тебя возьму. У меня ордер на твой арест.

Абрамс допил сок.

— Слушай, к черту ордер! Я буду у тебя в кабинете завтра в девять утра.

— У меня уже была назначена встреча с барменом на девять утра. А вы любите с утра пораньше попадать в морг.

— Мне нужно еще кое-что сделать сегодня, к завтрашнему дню у меня будет больше информации.

Спинелли надолго замолчал, затем неохотно выдавил:

— Хорошо, завтра в девять. Эй, Тони, поостерегись! Понял?

— Понял. — Абрамс положил трубку и прошел в гостиную. Он услышал шум фена из спальни. Тони подумал было надеть брюки, чтобы пройти мимо Катрин в ванную, но потом ему пришло в голову, что она все равно уже видела его в трусах, а казаться в ее глазах слишком скромным или застенчивым ему не хотелось.

Шум фена прекратился, и в проеме двери показалась Кэтрин в халате.

— Вы хотите принять душ? На полочке бритвенные принадлежности и одноразовые зубные щетки.

— На них нет моих инициалов?

— Возможно. Поищите с буквой «Т». — Она пошла обратно в спальню. Снова зашумел фен.

Абрамс перекинул кобуру через плечо и вошел в спальню. Она сидела у трельяжа с феном и расческой и, похоже, не обратила на него никакого внимания. Он вошел в ванную и закрыл за собой дверь. Интерьер ванной был достаточно современным — так, середина пятидесятых.

Он сбросил трусы и встал перед зеркалом. На полочке раковины были аккуратно разложены бритвенные принадлежности, там же стояли баллончик с пеной для бритья и флакон с лосьоном. На флаконе был изображен игрок в поло. Кто-то когда-то пытался объяснить Тони, почему лосьон с игроком в поло на этикетке стоит на двадцать — тридцать долларов дороже, чем с изображением крокодила или пингвина. Он понюхал пробку. Это был, несомненно, запах Торпа.

Абрамс побрился и принял душ. К лосьону он не притронулся. Обернув полотенце вокруг талии, с трусами в одной руке и с кобурой в другой, он открыл дверь и шагнул в спальню.

Кэтрин стояла перед зеркалом. На ней были только спортивные трусики, футболку она держала в руках. Их глаза встретились. Они молча смотрели друг на друга несколько секунд, затем Абрамс прошел через спальню в гостиную.

Он сел на кушетку и закурил. Да, много воды утекло с утра пятницы, когда он пришел на работу и нашел на своем столе кипу коротких служебных записок с подписью «Кимберли».

В дверь постучали. Послышался голос Кэтрин:

— Мне можно войти?

— Конечно.

На ней были белые трусы для бега и голубая футболка, в руках — кроссовки и носки. Кэтрин оглядела Абрамса, завернутого в зеленое банное полотенце.

— В этом вы далеко не убежите. — Она улыбнулась, села в кресло и натянула мягкие носки. Абрамс поймал себя на том, что не отрывает взгляда от ее ног.

После нескольких секунд молчания они одновременно сказали:

— Извините…

И оба рассмеялись.

— Я должен был постучать, — сказал Тони.

— Ну, а я должна была быстренько одеться, когда услышала, что вы выключили воду.

— Так и сделаем в следующий раз.

Кэтрин завязывала шнурки на кроссовках.

— Я вижу, вы очень аккуратно сложили свою одежду на столе. Идите и одевайтесь за моей спиной, пока мы будем разговаривать.

— И то верно. — Абрамс прошел к небольшому толику в углу и стал одеваться.

— Мы не сможем с вами прятаться здесь долго, — сказала Кэтрин.

— Правильно. — Тони заправил рубашку в брюки и надел кобуру. — Так что я предлагаю: кто из нас останется в живых к ночи, тот должен отправиться спать на Тридцать шестую улицу. Полиция тот дом как раз стережет.

— Логично, — кивнула Кэтрин. — Опять же Клаудия будет рада компании.

Тони не ответил. Он обошел кресло и сел на кушетку напротив Кэтрин. Затем надел носки и туфли. Она встала, потянулась и сделала пару наклонов.

— Чувствую, будет хорошая пробежка. Встретимся у вашего дома через час.

— Отлично. — Он поднялся и надел пиджак. — Бегуны отправляются от мэрии группами?

— Да. С небольшими интервалами с семи до восьми. Не волнуйтесь, все будет в порядке.

Он открыл замок входной двери и выглянул в коридор. Затем обернулся к Кэтрин.

— Поезжайте к мэрии на такси.

— Конечно. — Она поднялась и внимательно посмотрела на Абрамса. — Тони, вы знаете, у меня постепенно возникает чувство вины за то, что я втянула вас в это.

Он улыбнулся:

— Все равно у меня не было других планов на эти выходные.