хотя бы минутку…

— Я попытаюсь.

— Помолчи.

— Я люблю тебя.

— О-о-о, женщина! Ты можешь помолчать? — Он горячо поцеловал ее и нежно потрепал за волосы.

— Я так давно ни с кем не разговаривала. Никогда, как с тобой… И это так прекрасно, что не могу остановиться.

— Знаю. — Его рука поглаживала ее бедра, в глазах пылала страсть.

— Ты что-то хотел сказать? — Она лежала и равнодушно смотрела на него.

— Золотко, твое расписание никуда не годится. Я готов снова изнасиловать тебя.

— Нет, ты готов что-то рассказать мне. — Она выглядела невинно, как ангелок.

— Не будь задирой. Я действительно хотел что-то сказать тебе, но ты все время перебиваешь. Я хотел рассказать тебе о невероятных вещах. На прошлой неделе я тебя даже не знал. Три дня назад ты появилась на одном из моих выступлений, а два дня назад я поведал тебе историю своей жизни. Вчера я уже был влюблен. И вот мы здесь. Не думал, что такое возможно.

— Невозможно, но случилось. У меня такое чувство, что знала тебя всегда.

— Именно это я и хотел сказать. Такое ощущение, что мы живем вместе годы. И мне это по душе.

— Ты когда-нибудь ощущал нечто подобное?

— Неуместный вопрос. Но исключительно для тебя — нет. Со мной такого не случалось. Одно, черт возьми, ясно: я никогда до сих пор не терял голову… и никогда не любил наследницу.

Он улыбнулся и закурил сигару. Кизия отреагировала на это с такой радостью, что ее высокородные предки, вероятно, перевернулись в гробу. Сигара в спальне? До завтрака? Боже сохрани!

— Лукас, ты знаешь, что в тебе появилось?

— Дурной запах изо рта?

— Кроме этого. У тебя появился стиль.

— Что за стиль?

— Великолепный стиль, сексуальный, замечательный… Я схожу по тебе с ума.

— Ты уверена? В таком случае мне дьявольски повезло.

— Мне тоже. О, Лукас, я так счастлива, что ты здесь. Вообрази, если бы я не дала тебе номер моего телефона! — Эта мысль привела ее в ужас.

— В любом случае я бы разыскал тебя. — Его голос звучал вполне убедительно.

— Каким образом?

— Нашел бы способ. С помощью ищеек, если бы потребовалось. Я не собирался упускать тебя. Во время выступления той ночью я не мог отвести от тебя глаз. Я не думал, что ты придешь брать у меня интервью.

Было так чудно делиться тайнами первых впечатлений. Кизия чувствовала себя так, будто вновь родилась.

— В то первое утро ты напугал меня.

— Разве? Боже, а я так пытался избежать этого. Я сам боялся, и, может, в десять раз сильнее тебя.

— Но ты не выглядел испуганным. А с каким значением смотрел на меня! Мне казалось, что ты читаешь мои мысли.

— Мне чертовски этого хотелось. Но я не мог себе позволить даже обнять тебя.

— Донжуан. — Она придвинулась ближе, и. они снова поцеловались. — От тебя несет сигарами.

— Почистить зубы?

— Позже.

Он рассмеялся и повернулся на живот. Розовая ночная рубашка все еще валялась в ногах. Он поцеловал Кизию, крепко прижался к ней, широко раздвинул коленями ее ноги…

— Отлично, леди. Вы хотели показать мне город. — Он нагишом сидел в кресле, обитом голубым бархатом, курил вторую за утро сигару и пил пиво. Они только что позавтракали. Посмотрев на него, она засмеялась.

— Лукас, ты выглядишь невероятно.

— Совсем наоборот. Я выгляжу чрезвычайно вероятно. И сам черт мне не брат. Я говорил тебе, малыш, что не принадлежу к классам.

— Ты не прав.

— В чем?

— Относительно классов. Класс — это вопрос достоинства, гордости и чести. В тебе этого с излишком. Я же имела в виду орды людей, вообще не принадлежащих к классам. А в Сохо мне встречались люди, у которых всего этого тонны. Странно, не правда ли?

— Разумеется. — Ни то, ни другое его не волновало. — Так все-таки, чем мы будем заниматься? Кроме любви, естественно.

— Гм… Хорошо, я покажу тебе город.

Она сдержала слово. Заказала лимузин, и они отправились в турне по Нью-Йорку. Проехали на Уолл- стрит, затем в Гринвич-Виллидж, поднялись вверх по шоссе Ист-Ривер драйв, пересекли Сорок вторую улицу, свернули на Бродвей и остановились возле «Стедж деликатес» перекусить пончиками со сливочным сыром. Затем проехали к Центральному парку и далее к отелю «Плаза», где снова сделали остановку, чтобы выпить в ресторане «Оук рум». После чего вернулись на Пятую авеню, поднялись по Мэдисон-авеню, с ее антикварными магазинчиками, и, наконец, попросили водителя остановить машину у музея Метрополитен. Выбрались и отправились в парк. Было уже шесть часов, когда они, разгоняя собравшихся на тротуаре голубей, зашли в «Стэнхоуп» выпить.

— Кизия, ты организовала отличный тур. Эх, мне только что пришло в голову. Не желаешь ли познакомиться с одним из моих друзей?

— Здесь? — спросила она удивленно.

— Нет, глупышка, не здесь. В Гарлеме.

— Звучит соблазнительно. — Она взглянула на него с улыбкой. Идея заинтриговала ее.

— Он красивый парень. Этакий пижон. Думаю, тебе понравится.

— Возможно. — Они обменялись ласковыми взглядами, в которых словно отразилась теплота солнечного дня.

— Не слишком ли вызывающим будет наше появление там в лимузине?

Он тряхнул головой и взял счет.

— Мы отошлем Дживеса домой и возьмем такси.

— К черту!

— Ты хочешь ехать в лимузине? — На это он не рассчитывал. Но, может, она просто не знает иного способа передвижения?

— Конечно нет, дурачок. Мы поедем в метро. Это быстрее и удобнее. И намного благоразумнее.

— Нет, вы только послушайте! «Благоразумнее»! Ты хочешь ехать в метро? — Он стоял и смотрел на нее сверху вниз. Оба смеялись. Кизия полна неожиданностей.

— Как, по-твоему, я ездила в Сохо? Летала на реактивном самолете?

— Думаю, на своем собственном.

— Конечно. Давай отделаемся от Дживеса и прогуляемся.

Шофер приподнял на прощание шляпу и мгновенно испарился. Ленивой походкой они двинулись к метро, спустились вниз, купили жетоны, крекеры и кока-колу.

На Сто двадцать пятой улице вышли из вагона, и Люк под руку вывел ее по лестнице наружу.

— Отсюда несколько кварталов.

— Подумай еще раз, Люк, ты уверен, что он дома?

— Мы идем туда, где он работает, и, конечно, застанем его там. Его невозможно вытащить из этого проклятого места даже поесть.

Люк неожиданно распрямился, расправил плечи, почувствовал себя намного увереннее. На нем был