улыбнулся, вспомнив, как по дороге в Будапешт их несколько раз проверяли. Лети они на платформе - вынудили бы сесть, иначе собьют. А отсюда на восток - вали на здоровье, если приспичило.

Он опустил машину около стадиона и загнал ее под деревья. Выключил двигатель и откинулся в кресле.

Месроп, не отрываясь, смотрел на экранчик. В круглом зале ничего не происходило. Петро лежал на полу, а вокруг молча стояли четверо.

- Чего они ждут? - спросил Виктор.

- Хокеара.

- Что это такое?

- Это... безумие... - Месроп тер ладонями щеки, а глаза у него были шальные. - Они хотят... Нет, форменное безумие. Не понимаю, почему он застрелил Адама?

- Потом он застрелил бы нас, - терпеливо сказал Виктор. - Так кого они позвали и для чего?

- А, да! Понимаешь, тоже своего рода секта. Посредники, так сказать, устанавливают связь между живыми и мертвыми.

Виктор кашлянул. Что-то многовато становится сект, подумал он.

- Лет тридцать назад, - продолжал Месроп, - или сорок, обнаружили такие частицы, аксионы. Я не физик, плохо разбираюсь. В общем, каждый предмет, одушевленный или наоборот, оставляет квантовый след. Не помню, сверхпроводимость там или сверхтекучесть, но след держится долго. Митя, светлая ему память, рассказывал. Кто-то в темноте свинцовый волчок крутил и зафиксировал аксионные кольца. Остановил волчок - а кольца неделю еще держались. Ну и пошло-поехало. Митя красиво излагал, про разницу темпов жизни и сна, и будто эти кольца есть у каждого существа, а после смерти они еще долго пребывают как бы во сне. Понимаешь?

- Нет!

- Довольно-таки стройная концепция. Я тоже не все понял, но одно ясно - сплошной скучный материализм. След, слепок личности некоторое время как бы функционирует в некой среде. И с ним при определенных условиях вроде бы удается наладить контакт. Там, правда, было еще сложное вранье о формировании аксионной сверхструктуры - она эволюционирует, питаясь душами, и как бы составляет божественный сверхразум.

Виктор зевнул. Месроп говорил скучно, монотонно, время от времени протягивал руку к ближайшему кусту и срывал мелкие красные ягоды. Одну из ягод положил в рот, сморщился, выплюнул.

В круглый зал вернулась женщина, а за ней вошел человек. Сверху была видна его широкая накидка.

Виктор не знал, как манипулировать объективом. Он почти уперся носом в экран и с трудом разглядел странную шапку на голове у вошедшего и небольшой предмет, похожий на коробку, в руке. Сундучок? Вспомнил тут же о человеке, которого Петро вышиб из комнаты за минуту до их встречи.

- Позволь-ка, - Месроп отпихнул его плечом и придвинулся к экрану. А, вот и хокеар пожаловал.

Виктор посмотрел на часы. Скоро начнет темнеть, движение над городом прекратится, и патрульные машины повиснут в небе. Правду говорил Петро, уносить пора ноги, а то оторвут. Вспомнив о Широкоплечем и Адаме, Виктор холодно улыбнулся. По крайней мере двумя любителями отрывать ноги стало меньше. Но сколько их осталось, рыщущих по городу в поисках дискет?

Все. Пора лететь.

9

Он вывел машину на газон, провел ее невысоко над стадионом, а потом, не торопясь, двинулся вдоль широкой улицы, которая, как он справился по карте, вела к старому шоссе на Хатван.

Никто за ними не шел. Тогда он врубил форсаж и по крутой спирали поднялся вверх. Улицы, сады и крыши ухнули вниз и превратились в плоскую карту.

Изображение покрылось рябью.

- Повиси немного здесь, - попросил Месроп, - сигнал глохнет.

Хокеар достал из складок балахона черную тряпку, замотал себе голову и лицо и лег рядом с Петром. Одну руку он возложил на лоб Петра, а второй хлопал по полу.

- Волчок разгоняет, - почему-то шепотом сказал Месроп.

Виктор зафиксировал машину и глянул вниз. Вон там, по левую руку, в паутине кварталов напротив острова, стоит дом на улице Занаду, в доме лежит мертвый парень, а рядом пристроился чумной парчак и крутит дурацкую юлу.

По экрану расползлись кляксы помех.

- Давай назад, - нетерпеливо сказал Месроп. - Слабый сигнал.

Виктор взялся за шар, но тут же снял с него ладони.

- Я уже видел такие помехи.

- Ты прав, - отозвался Месроп. - Неужели некроцап что-то нащупал? Никогда бы не поверил!

Странная догадка пронзила Виктора.

- Но тогда и он... - с этими словами Виктор причмокнул, пытаясь воспроизвести звук Широкоплечего.

- Не уверен, - Месроп не отрывал глаз от экрана. - Все-таки след этого сводного заклятия не есть заклятие. Нет, ты только посмотри!

Хокеар вскочил на ноги, сорвал с головы черную тряпку и закружился на месте. Его халат раздулся большим колоколом, цветные полосы слились в мерцающий тусклый диск.

'Сейчас рухнет', - подумал Виктор.

Но вертящийся огромной юлой человек не падал, продолжая свое кружение, затем резко остановился, и пестрый балахон обвился вокруг него. Хокеар прыгнул в одну сторону, в другую, воздел руки к потолку, поднял лицо - широко открытый рот дергался, а в зеве красной змеей бился язык.

- Эх, динамики не прихватили, - вздохнул Месроп.

'Твое счастье!' - хотел ответить Виктор, но удивился своей мысли и смолчал.

Изображение сделалось поразительно четким. Виктору на миг даже показалось, что исчезли не только помехи, но и сам экран, и будто в открытый проем они внимают беззвучным крикам хокеара.

Вдруг изображение пропало. Месроп взвыл от досады и щелкнул по экрану. Ничего! Растерянно посмотрел на Виктора, а тот пожал плечами и глянул вниз.

Он хотел утешить Месропа, но не успел сказать, что возвращаться нет смысла, да и просто опасно, как замер с раскрытым ртом, словно тот хокеар, что корежился в круглом зале.

Там, где должен был находиться дом на улице Занаду, возникло серое пятно. Виктор прилип к прозрачному борту и увидел, как быстро растет серый круг: светлые и темные дома, разноцветные крыши, зеленые и желтые пятна деревьев обесцвечивались, а круг рос, и все в нем теряло цвет, окраску. И когда уже половина острова Маргит была захвачена серой плесенью, словно огненная спица прорезала облака и вонзилась сверху прямо в центр серого круга, в дом на улице Занаду.

Платформу сильно тряхнуло и отнесло в сторону. Виктор схватил шар и развернул машину так, чтобы можно было видеть.

И он увидел...

Волна, стирающая краски, остановила свой бег, и ему показалось, что она, то ли иссякнув, то ли отразившись от невидимого барьера, пошла обратно. И в ее движении назад, к точке исхода, дома, сады и дворцы обращались в прах, рассыпались серой пылью, и чем ближе она была к своему началу, тем глубже становилась воронка.

Виктор, не раздумывая, кинул машину на форсаже вверх и в сторону, а затем выровнял и, судорожно оглядываясь, повел ее прочь.

Он успел заметить, как хлынула вода в огромный круглый котлован. Пришел злобный гигант и аккуратно вынул черпаком все, что подвернулось под руку. Над выемкой поднялся столб пыли и быстро растаял.

Месроп съежился на своем сиденье и что-то бормотал, но Виктор не понимал его слов. Он думал о том, сколько людей исчезло, обратилось в серый дым и как будут потрясены уцелевшие, обнаружив, какую дыру выела страшная сила в самом сердце прекрасного города...

Топлива им хватило до Ужгорода. Хозяин заправочной долго присматривался к машине, цокал языком, а потом предложил за нее хорошенькую сумму, которой, как он сказал, им вполне хватит, чтобы добраться до любого места. Он так понимает, заявил, усмехнувшись, что платформа краденая, и пока не объявился владелец, лучше договориться по