Король Наварры погиб в мае 1555 года вследствие несчастного случая во время верховой езды; катрен опубликован только в 1557 году, что заставляет усомниться в его пророческом характере.

В катрене 8—15 также появляется реальное историческое лицо:

Катрен посвящен сестре императора Карла V Марии Венгерской (1505–1558), регенште Нидерландов в 1531–1555 годах. Мария действительно часто сама возглавляла армии вторжения во Францию с севера, причем лично следовала во главе войска. В мирное время она активно предавалась охоте и длительным конным походам, и современники отмечали ее высокие спортивные качества. Однажды гуманист Роджер Эшем, путешествуя по германским землям, неожиданно встретил регентшу. Она ехала верхом одна, на милю впереди своей свиты из 30 дворян. Оказалось, что они завершали поход, на который вместо семнадцати дней затратили тринадцать. «Мария – воительница, амазонка, – писал Эшем в восхищении. – Она необыкновенно хороша, когда стремительно мчится в седле или охотится всю ночь напролет».[141]

Ее «мужской» авторитет был так высок, что в 1555 году Карл V консультировался с ней во время заключения Восельского перемирия с Францией: «Она приехала и дала ему замечательные советы, однако в письме венецианцам, бывшим на переговорах, выразила сожаление, что „не допущена к участию по причине своего пола“, несмотря на ее искреннее желание».[142] Современник Нострадамуса и Марии Пьер Брантом в биографии регентши писал: «Наша королева Мария Венгерская, однако, была очень красивой и приятной и весьма любезной, хотя и показала себя немного мужеподобной».[143]

Последние две строки катрена кажутся непонятными. По предположению Пьера Брендамура, речь здесь идет о весенних затмениях 1540 года, считавшихся астрологами очень важными. В начале 1540 года в Нидерландах разразился мятеж (Гентское восстание), жестоко подавленный Марией и Карлом V при фактической поддержке Франциска I. Кроме того, Мария была вдовой короля Венгрии (Паннонии) Лайоша II, погибшего при Мохаче в 1526 году.

В катрене 8—72 Нострадамус вспоминает о победе французов под Равенной, на Перузийском поле:

11 апреля 1512 года, на Пасху, французские войска под командованием Гастона де Фуа, герцога Немурского, разгромили под Равенной войска «Священной лиги». Роже Прево предлагает совсем уж мрачное толкование последней строки: зверства солдат воюющих армий в XVI веке доходили до того, что пленным вспарывали животы и засыпали во внутренности овес, а потом заставляли лошадей поедать его. К счастью, синтаксис катрена вполне позволяет прочитать его в более гуманном ключе.

Катрен 8—37 посвящен пертурбациям английской политики:

Известно, что во время Войны Алой и Белой розы в Англии (1455–1485) были убиты целых три короля – Генрих VI, Эдуард V и Ричард III. Кстати, в период написания «Пророчеств» английский престол много лет занимали только королевы – Мария Кровавая и Елизавета I. Это пророчество не раз пытались отнести к Карлу I Стюарту, который в момент своей казни 30 января 1649 года действительно был в простой белой рубахе, причем казнь состоялась во дворце Уайтхолл, расположенном около старого Лондонского моста.

В катрене 8—76 Нострадамус яростно обличает некоего жестокого английского монарха:

Возможно, что мишенью ярости Нострадамуса здесь служит Генрих VIII – английский король, действительно отличавшийся крайней жестокостью к своим подлинным и мнимым противникам. Он принадлежал к молодой («безвестной») династии Тюдоров, хотя и не захватывал власть силой. Его время было действительно близко к Нострадамусу: король умер в 1547 году, за восемь лет до первой публикации «Пророчеств»…

В катрене 9—77 также обыгрывается биография Генриха VIII Английского:

Анна Болейн, сменившая королеву Екатерину Арагонскую, была предана суду по обвинению в измене и казнена в 1536 году. Правда, ее ребенок (не сын, а дочь Елизавета), не был предан смерти, хотя такая опасность и угрожала ей неоднократно.

Катрен 9–1 также населен реальными персонажами:

Автор этих строк полагает, что в катрене описываются события вокруг ареста советника парижского парламента дю Бура и соперничества герцога Гиза и коннетабля Монморанси. Анн дю Бур был арестован летом 1559 года по приказу Генриха II за открытую поддержку протестантов и критику монарха («предательство»; слово traducteur – явная опечатка от tradicteur, «предатель»). «Одноглазым, рыжим с проседью» может быть только Франсуа Лотарингский, герцог де Гиз (1519–1563), получивший прозвище «Меченый» от шрама после ранения в глаз и щеку. Он действительно был рыжим и с проседью, если судить по прижизненным портретам. В 1552 году Гиз защитил Мец от армии Карла V, позже воевал в Италии, а в 1558 году отнял у англичан Кале. После смерти Генриха II он вместе с братом, кардиналом Лотарингским, фактически взял в свои руки власть во Франции, оттеснив былого фаворита Генриха II коннетабля Анна Монморанси. Нострадамус предполагает, что в доме дю Бура будут найдены некие компрометирующие Монморанси бумаги, которые приведут к тому, что должность коннетабля получит Гиз.

При этом и Монморанси, и Гиз были ярыми католиками; в 1560 году они прекратили вражду и образовали альянс с целью искоренения «гугенотской ереси». Оба этих деятеля погибли на раннем этапе Религиозных войн.

Катрен 8—96 повествует о евреях, бежавших в Османскую империю от преследований инквизиции:

Нострадамус сгустил краски; несмотря на то, что жизнь еврейских беженцев на Востоке была, конечно, несладкой, все же турецкие султаны по отношению к ним проводили