что бить кого-то головой – очень больно.

Однако и в нем промелькнули обрывки воспоминаний: снег, ели, горящие дома и церковь. Они прятались в ней. Он был совсем малышом. Он вспомнил яркие картины, раньше он никогда таких не видел…

Он моргнул и уронил банку.

Она разбилась вдребезги. Еще одна вспышка тьмы. Земляные угри выбрались из осколков и заскользили к стене, втискиваясь в трещины между камнями.

Мистер Тюльпан обернулся, услышав позади какой-то звук. Его коллега рухнул на колени и сжал голову руками.

– Ты в порядке?

– Они у меня за спиной! – прошептал Гвоздь.

– Не-а, здесь только ты и я, старина.

Мистер Тюльпан похлопал Гвоздя по плечу. Вены на его лбу набухли от усилий решить, что предпринять дальше. Воспоминания исчезли. Еще в юности Тюльпан научился управлять своей памятью. Что мистеру Гвоздю нужно, решил он, так это вспомнить что-нибудь хорошее.

– Хей, помнишь, как Герхард Башмак и его парни заловили нас в том …ном подвале в Квирме? – сказал он. – Помнишь, что мы с ними сделали потом?

– Да, – сказал мистер Гвоздь, неподвижно глядя в стену. – Я помню.

– А помнишь того старика, который оказался в доме в Колении, а мы этого не ожидали, поэтому мы заколотили дверь, и…

– Заткнись! Заткнись!

– Просто пытаюсь посмотреть на все с …ной светлой стороны.

– Мы не должны были убивать всех этих людей…. – прошептал мистер Гвоздь, обращаясь скорее к самому себе.

– Да почему нет? – удивился мистер Тюльпан, но нервозность Гвоздя уже передалась ему. Он потянул за кожаный ремешок, и ощутил в руке успокаивающаю тяжесть клубня. Картошка может быть великим утешением в трудные времена.

Звук капель позади заставил его обернуться, и он просиял.

– О, теперь все будет хорошо, – сказал он, – посмотри, начался дождь, б…!

Серебряные капли потоком текли сквозь люк в потолке.

– Это не вода! – закричал мистер Гвоздь, поднимаясь на ноги.

Капли сливались вместе, превращаясь в сплошной поток. Он со странным звуком превращался в серебристую горку под люком, но еще больше жидкости лилось на ее вершину, растекаясь вокруг лужицей.

Гвоздь и Тюльпан попятились к дальней стене.

– Это расплавленный свинец, – сказал Гвоздь, – они набирали свою газету из свинцовых букв!

– Ну и сколько его будет здесь, б…?

– Здесь внизу? Вряд ли больше пары дюймов, правда?

В другом конце подвала рабочий стол Отто начал дымиться, когда его коснулся расплавленный металл.

– Нам нужно на что-то встать, – сказал Гвоздь, – и просто подождать, пока свинец остынет! Это должно быть недолго!

– Ага, но тут ничего нет, кроме нас! Мы в ловушке, б…!

Мистер Гвоздь на секунду прикрыл глаза рукой и глубоко вдохнул горячий воздух.

Потом снова открыл глаза. Мистер Тюльпан смотрел на него вопросительно, думать – это была работа мистера Гвоздя.

– У меня… есть план, – сказал Гвоздь.

– Ага, отлично. Очень вовремя.

– Я ведь всегда придумывал хорошие планы, да?

– Ага, иногда ты просто …ные чудеса творил, я всегда так думал. Типа, как в тот раз, когда ты сказал, что мы должны свернуть…

– И я всегда заботился о пользе Фирмы, да?

– Ага, точно, так и есть.

– Итак… мой план… это, типа, не идеальный план, но… о, к черту все. Дай мне свою картошку.

– Что?

Внезапно мистер Гвоздь вытянул руку, и его арбалет оказался в дюйме от шеи мистера Тюльпана.

– Нет времени на споры! Давай сюда свою картошку, быстро! У тебя нет времени на размышления!

Все еще сомневаясь, но сохраняя веру в способность мистера Гвоздя выкрутиться из любой ситуации, мистер Тюльпан снял с шеи ремешок и вручил клубень мистеру Гвоздю.

– Хорошо, – сказал мистер Гвоздь, половина его лица начала дергаться. – Я думаю…

– Лучше поторопись! – воскликнул мистер Тюльпан. – Чертов свинец всего в паре дюймов от нас!

– …я думаю, что я невелик ростом, мистер Тюльпан. А значит, ты не сможешь стоять на мне. Я просто не гожусь для такого. А ты, наоборот, велик, мистер Тюльпан. И я не хочу видеть, как ты мучаешься.

И он нажал на спусковой крючок. Это был отличный выстрел.

– Извини, – прошептал он под плеск свинца. – Извини. Мне очень жаль. Правда. Но я был рожден не для того, чтобы поджариться…