Однако почему-то она не дёрнула повод, останавливая коня. Наверное, потому, что могучий Хеопс вздымался под нею спокойно и ровно, безо всяких истерик. И Стаська раздумала его останавливать, перевела дух, начала приноравливаться к ритму, что-то открывая для себя, всем телом вбирая новое и такое удивительное ощущение...
Деревья по правую руку неожиданно расступились, и по снегу заскользили тени всадников и коней, а совсем рядом со Стаськой полетела луна - большая, яркая, круглая, окружённая серебряными облаками и драгоценными россыпями созвездий...
Они с Хеопсом проскакали галопом целых двести метров, и когда догнали переднюю лошадь и волей- неволей пришлось переходить на рысь, Стаське было даже жаль, что всё так скоро закончилось.
Поединок
Сегодня у Наташи был выходной, и она приехала к брату, чтобы самолично вывезти его на дневную прогулку. Клиника Ассаргадона не зря находилась в курортном посёлке: при ней имелся участок с хорошим садиком и видом на море. Коле так нравилось, когда его вывозили наружу, нравилось зимнее солнце, дробившееся в ледяных каплях на ветках, нравился сырой ветер с залива и снежинки, таявшие на лице. Совсем не то что однообразно-тепловатый, пропитанный специфическими запахами воздух больницы, в которой он валялся до ноября,
Вот если бы от этих прогулок ему ещё и была какая-то польза...
Наташа привычно закатила тележку на пандус, потом в коридор. Гуляли они всегда в одно и то же время, и к моменту возвращения влажная уборка в Колиной палате обычно бывала уже завершена, даже пол успевал высохнуть, но в этот раз произошла какая-то накладка. Из двери высунулась молоденькая девушка с оранжевой импортной шваброй, извинилась и смущённо попросила чуть-чуть подождать.
- Хорошо, - послушно кивнула Наташа. Наверное, девушке здорово нагорело бы, узнай о её нерасторопности большое начальство. Порядки здесь царили вроде тех, которыми в своё время славилась глазная клиника Фёдорова. Там тоже самая последняя уборщица получала фантастическую по тогдашней жизни зарплату. Но зато и бросалась, как тигрица на добычу, со шваброй и горячей водой на малейшую грязючку, замеченную на стерильном полу.
Развернув каталку, Наташа вернулась с нею обратно на пост. Там, в эркере, были широкие окна, щедро пропускавшие дневной свет. А возле окон - настоящие, живые, не искусственные растения, и пахло от них влагой и зеленью.
Ещё на посту имелся компьютер. Его задачей было обрабатывать информацию с медицинских приборов, установленных в каждой палате, и выдавать справочные данные и рекомендации, а то и тревожный сигнал. Компьютер был мощным быстродействующим агрегатом, но, как однажды выразился Коля, 'пока устройство из магазина несёшь, фирма уже десять новых придумала'. То есть даже и такую машину надо время от времени модернизировать. Приводить в соответствие с новыми требованиями. Которые сами тут же начинают стремительно устаревать...
Вот так и совпало, что на посту красовался обширный передвижной стол, с процессорного блока машины был снят кожух, а в электронной начинке ковырялся компьютерный гений.
За процессом восторженно и опасливо наблюдали медсестра и врачиха.
- Всё просто, - небрежно комментировал гений. - Берём отверточку, отвинчиваем вот здесь...
В отличие от своих собеседниц он был не просто молод - он выглядел неприлично, вызывающе юным. Тощий, нескладный, он носил длинные волосы, расчёсанные на пробор. Волосы мешали ему, и он убирал их за уши.
- Ничего себе просто, - поёжилась медсестра. - Меня озолоти, чтобы я за это взялась!
- То ли дело с человеком! - поддержала врачиха. - Посмотришь, и сразу всё ясно. Открыл, почистил, зашил... А тут!..
Наташу, помимо желания слушавшую их разговор, тут же одолели мысли о собственном несовершенстве. Она-то ничего толком не понимала ни в медицине, ни в технике. Ну, там, азы первой помощи, которым научили в 'Эгиде'... и азы программирования, которым научил Коля. Она посмотрела на брата.
Коля изо всех сил скашивал глаза, стараясь рассмотреть, что же там происходило. Голова по-прежнему не двигалась, а попросить, чтобы его повернули, мешала дурацкая гордость. Наташа слегка толкнула тележку и притворилась, что сделала это случайно.
Гений не глядя сунул в приёмный лоток радужную пластинку оптического диска:
- А теперь включаем и...
- Диск-то поправь, чучело, - неожиданно сказал Коля. - Заклинит сейчас!
Гений вскинул патлатую голову и устремил на непрошеного советчика весьма выразительный взгляд. Он пребывал именно в том возрасте, когда любое постороннее мнение кажется посягательством на суверенитет. Лоток между тем начал втягиваться внутрь, небрежно положенный диск выехал из гнезда и оказался зажат между подвижной и неподвижной частями. Машину, как и предсказывал Коля, заклинило, дисплей обиженно запищал, и на экране возникла красная надпись. Гений оглянулся и убрал её нажатием клавиши, но она выскочила опять, сопровождаемая пронзительным звуковым сигналом. Гений снова ударил по клавиатуре. Истошный писк прекратился, но лишь на секунду.
- Это что такое? - перепугалась врачиха. - Всё сломалось?..
- Ну что ты ему под руку, - сказала медсестра. - И так, видишь, не получается.
Уши гения начали приобретать малиновый цвет. Он дёргал сопротивлявшийся лоток, боясь повредить нежную технику и безуспешно пытаясь вытащить диск.
- Ткни 'Reset', - потребовал Коля. Гений зло покосился на него и принципиально выключил питание компьютера. Потом снова включил.
- Едут в машине новый русский, инженер и программист, - ядовито проговорил Коля. - Вдруг авто мобиль дыр-дыр - и ни с места. Новый русский хватается за 'трубу', ща, говорит, братков вызову, новув тачку пригонят. Инженер ему: погоди, мол, надо сперва под капот глянуть, может, сами управимся? А программист: давайте-ка, ребята, для начала все выйдем, а потом снова загрузимся...
Наташа этот анекдот уже слышала, но всё-таки фыркнула, чтобы угодить брату. Медички недоумённо покосились на них. С таким же успехом можно рассказывать врачебные анекдоты в аудитории, более чем далёкой от медицины. Тоже никакого юмора не поймут.
Компьютер тем временем послушно моргнул и пискнул несколько раз, отрабатывая последовательность запуска, и на экране установилась картинка. Но из-за чехарды с выключением-включением питания съехали настройки системы: электронный мозг пришёл к выводу, что случилась авария, и на всякий случай установил сам себе параметры подубовей. У него была своя логика - безопасность сначала, потом уже красота! В результате экран приобрёл довольно уродливый вид: растянутое изображение, крупные, точно в азбуке для дебилов, шрифты...
- Техника в руках дикаря, - проворчал Коля брезгливо. В его личном словаре имелось только одно выражение для ещё худшей степени технического убожества. А именно - 'жопа с ручкой'. Так он обозвал однажды Наташу, когда она взялась чинить настольную лампу и аккуратно обмотала изолентой... обе жилы сетевого провода вместе.
Гений прошипел что-то себе под нос, наверное, считая ниже своего достоинства переругиваться с болящим. Начнёшь спорить, а тому ещё худо станет от расстройства, - сам крайний окажешься. Нет уж! Его пальцы замелькали над клавиатурой с нечеловеческой скоростью - он вызвал настроечную систему видеоплаты и восстанавливал утраченное. Изящно, надо сказать, восстанавливал. Потом, выдержав артистическую паузу, нажал 'ввод'. Дисплей компьютера отреагировал лёгким электрическим потрескиванием, какое порой издаёт выключаемый телевизор. Изображение дрогнуло и свернулось в одну горизонтальную черту посередине экрана. В центре черты горела яркая точка. Гений мгновенно ткнул кнопочку перезапуска...
- Завёл себе новый русский офис со всякой оргтехникой,- сказал Коля.Приносят ему счёт за покупки: процессор, принтер, клавиатура... а в самом низу - 'мышь - сто долларов, коврик для мыши - один доллар'. Он ругаться: ну вы, блин, даёте! Скоро тапочки для тараканов будете покупать!..
Из двери палаты появилась девушка с ведёрком и шваброй. Она кивнула Наташе, приглашая её с братом вовнутрь. Ассаргадон накануне обмолвился, что сегодня Коле предстояла какая-то новая процедура. Наташа подумала, что этим, может быть, и объяснялась задержка с уборкой в палате. Она стронула с места
