пуговицы, с шлетмофоиом в руках подошел к нему и, как показалось Демину, с ехидцей спросил:

- А разве физзарядка большое преступление, товарищ лейтенант?

Это был выпад, и, как на настоящем поединке, Демин должен был отвечать, тем более что трое остальных членов экипажа ревниво за этим поединком наблюдали.

Не в силах парировать вопроса, Демин, глядя в землю, пробормотал:

- Нет, я не против физзарядки, поймите меня правильно. Только всякому овощу свое время. Вот расколотим фашистов, тогда хоть теннисные корты на аэродроме открывайте. А сейчас боевая работа - главное.

Это было неубедительно, и он сам лучше других понимал.

- Значит, вы аротив зарядки, товарищ командир? - заговорил вновь Пчелинцев. Этот вопрос был задан уже в упор, и нa него надо было отвечать 'да' или 'нет'. 'Черт знает что, - понимая, что он окончательно проигрывает поединок, подумал лейтенант, - скажи 'нет', дойдет до Заворыгина, тот по головке не погладит. Армейский человек и на фронте должен заниматься физкультурой. Это не достижение, а беда, что в их полку ни летчики, ни техсостав не делают зарядку'. Поэтому Демин совсем уже сердито огрызнулся:

- Да что вы ко мне пристали? Сказал уже, что я не против физзарядки. Только её с головой надо делать. До начала летного дня.

- Есть, товарищ командир. Разрешите с завтрашнего утра делать зарядку всем экипажем сразу после подъема?

Он просил, но просил, как великодушный победитель, и Демину ничего не оставалось, как согласиться.

- Хорошо. Действуйте, - сказал он неохотно, - считайте, что отныне утренняя зарядка экипажа под вашу ответственность. Я и сам буду приходить. - А про себя подумал: 'Черт побери, похоже на то, что этот желторотик завоевывает симпатии у твоих подчиненных. Надо положить этому конец'.

Но вскоре, к глубокому своему огорчению, Демин понял, что это было лишь начало. На следующий день, приближаясь к стоянке, он услышал неровный, но довольно приятный голос, напевавший бессмертную арию:

Любви все возрасты покорны,

Ее порывы благотворны,

И юноше в расцвете лет,

Едва увидевшему свет,

И закаленному судьбой

Бойцу с седою головой!..

До войны в родной Касьяновке Демин только по радио слушал оперу, и, когда в летнем училище учился, дальше радио его знакомство с этой областью искусства не простиралось. Он неслышно подошел к длинной скамейке из свежеоструганных досок, на которой сидели все члены его экипажа. Арию пел все тот же Пчелинцев. Увидев Демина, подчиненные дружно вскочили, а он не торопился произнести обычное 'Вольно, садитесь'. Остановился, свел над переносьем белесые брови:

- Поете, младший сержант?

- Пою, товарищ командир, - беспечно подтвердил Пчелинцев.

- АО том забыли, что земля наша в крови и нам сейчас не до оперных арий. Мне нужен боевой экипаж, способный поражать врага, а не... - запнулся и договорил... - ...не Лемешевы из Большого академического.

- Простите, товарищ командир, но эту арию из 'Евгения Онегина' Лемешев не поет.

- Я сам знаю, что это из 'Евгения Онегина', - взорвался Демин, - и, уж если хотите, продолжу текст этой арии. Только я, разумеется, не обладаю вокальными данными, да и чтец-декламатор ни к черту. Но стихи я прочитаю. Он поднял вверх подбородок, прицелился глазами в розоватое облако, застывшее на небе, и безошибочно прочел несколько строф. Потом замолчал. Трель жаворонка, скользнувшего над травяным покровом аэродрома, показалась им необыкновенно громкой. Магомедова поднесла к глазам белые, не поддающиеся загару ладони, откинула назад упавшие на глаза пряди волос.

- Дальше, товарищ командир... если помните, прочитайте, пожалуйста, дальше. Как это хорошо. Здесь, у боевого И Л а... и Пушкин.

Но Демин оборвал декламацию и демонстративно вздохнул.

- А мне кажется, это плохо, товарищ ефрейтор Магомедова. Там, где говорят пушки, музы должны молчать.

- 'Когда говорят пушки', - поправил Пчелинцев, но Демин смерил его уничтожающим взглядом.

- Мы не на уроке литературы. Кстати, товарищ младший сержант, вчера у воздушных стрелков полка было занятие по материальной части пулемета БС?

- Было, товарищ командир.

- Тогда идемте на самолет, проверю, так ли вы хорошо знаете оружие, как арию из 'Евгения Онегина'.

- Пойдемте, - безразлично откликнулся Пчелинцев.

Как ни гонял Демин Пчелинцева по теории воздушной стрельбы, по сборке и разборке пулемета БС, устранению задержек на земле и в воздухе, воздушный стрелок давал такие точные ответы, что придраться ни к чему было нельзя. И все-таки Демин строго сказал:

- Смотрите, младший сержант, чтобы на стоянке был в дальнейшем порядочек. Такой, как и до вас. И главное, чтобы к своим обязанностям посерьезнее относились.

- Вам не нравится мой голос, товарищ лейтенант? - невинно осведомился Пчелинцев. - Клянусь, больше на зтоянке вы его не услышите.

- Да я совсем не это имел в виду, - смешался Демин.

Он надеялся, что после разговора с ним воздушный стрелок остепенится, но не тут-то было. Когда на другой день Демин неспешной походкой шествовал к своему самолету с хвостовым номером 13, он был остановлен на полпути, и не кем-нибудь, а самим командиром эскадрильи Степаном Прохоровым.

- Слушай, лейтенант, - окликнул его капитан. - Ты в своем экипаже сегодня был?

- Нет. А что?

- Сходи, сходи, - загадочно улыбнулся Прохоров, - такое увидишь, чего в нашем полку ещё никто не видел.

- А что именно? - встревожился Демин, но лицо Прохорова осталось непроницаемым.

Демин поспешил и действительно увидел невероятное.

Магомедрва и Рамазанов, сидя на скамейке, отчаянно хлопали в Лсчдогаи, а пожилой крупный Заморил и младший сержант Пчелинцев лихо отплясывали 'Барыню'.

Па голове Заморина белел платок, повязанный в виде бабьего чепчика, лоб усеивали капли соленого пога. Повизгивая и приседая, он выбрасывал длинные ноги в тяжелых сапогах, а Пчелинцев лихо ходил вокруг, изображая кавалера.

- Вот это здорово! - ледяным тоном промолвил Демин. - А лучше вы ничего не придумали? Оказывается, кому война, а кому забава одна. Завтра контрольные боевые стрельбы, младший сержант Пчелинцев! А вы, вместо того чтобы к ним готовиться, концерт устроили. Завтра по мишени промажете, а мне за вас красней.

- Утро вечера мудренее, товарищ лейтечант, - миролюбиво проговорил Пчелинцев. - Может, вам и не придется за меня краснеть. - И они пошли на самолет тренироваться.

В тот день подполковника Заворыгина навестил командующий воздушной армией и на самом деле приказал провести полковые учебные стрельбы.

- Летчики у тебя тертые, - сказал генерал, осушат за обедом третий стакан кваса. - Их Орловско-Курская дуга не согнула...

- А почему она их должва была согнуть? - усмехнулся командир полка. Вопрос даже в своей основе, по- моему, неверно поставлен. Это мы врага в дни Орловско-Курской битвы в дугу согнули.

- Ладно, ладно, не зазнавайся, - прервал командующий. - Впереди ещё много испытаний. Твоим летчик.ш я верю, а вот воздушные стрелки контингент новый, с ним надо знакомиться. Очень важно, чтобы экипажи сработались. Чтобы летчик понимал стрелка, а стрелок летчика. Проведи с этой целью зачетные стрельбы по конусу. Тех, кто выполнит, готовь к отправке на фронт, слабачков - повремени.

По плановой таблице Демин должен был выруливать на старт в девять тридцать утра. Когда он прибыл на стоянку, механик Заморин только что выключил опробоваппый мотор.