- Будем считать, что я все понял. Вот мой вопрос: ну, а как вы представляете все это практически? Насколько я понимаю, сейчас попасть в Технецию или на Марс одинаково нереально.

- Всего лишь почти одинаково. Вот это 'почта' я и собираюсь использовать.

- Вряд ли это будет дипломатическая маска.

- Об этом и речи быть не может. Нам никак не удалось бы зачислить вас на государственную службу: вы не гражданин этой страны. Да, и замечу, кстати, вот что: наши официальные представители, начиная с чрезвычайного и полномочного посла, днем и ночью находятся под столь надежным колпаком что бьюсь об заклад - фиксируется даже количеств бумаги, каждый раз используемой в туалете; и вовсе не уверен, что бумага эта потом не подвергается всяческим анализам. Возможности передвижения по стране там крайне ограничены, хотя все это пытаются объяснить заботой о безопасности наших и всех других представителей. Даже вам такое не снилось и в наихудшие времена. Дипломаты, журналисты, деловые люди, представители искусства, туристы - все поголовно на коротком поводке. Нет никаких масок, Милф... Вы окажетесь там невидим кой. Тропа, по которой вы пойдете, разового пользования. Это должно показать вам, насколько мы на вас надеемся: независимо от результатов, таким приемом больше не сможет воспользоваться никто. То есть мы отдаем вам все, чем располагаем сегодня. Вот, кажется, я и выложил то, что знал, что мог сказать. Думаю, что теперь задача вам боле& или менее ясна. Вы должны по этим немногим точкам воссоздать рисунок. Согласны?

- М-да... - пробормотал Милов. - Скажите, вы рассчитываете забросить меня в столицу? Или куда-то в другое место? Скорее всего, на побережье при помощи подводной лодки?

- Нет. Этот способ известен им не хуже, чем нам. И побережье входит в приграничную зону, где охрана наиболее сильна. Мы собираемся доставить вас в точку, равноудаленную от всех границ, - туда, где ищут меньше всего. Вот сюда. Отсюда добраться до столицы будет проще.

Милов посмотрел на карту, возникшую на мониторе.

- Знакомые места. Глухие. Странно, что в такой маленькой стране могут существовать глухие места. Тем не менее они есть.

- Потому-то мы и выбрали эту округу. Наблюдения со спутников подтверждают, что она и сейчас достаточно безлюдна. Хотя... составить точное представление о реальной обстановке можно, лишь погрузившись в нее, не так ли?

- Всякое погружение заключает в себе возможность утонуть, проговорил Милов безмятежно. - Особенно, когда никто не протянет руки с берега.

- К сожалению, на это надежды мало. Не то чтобы вы были совсем один; мы дадим вам нечто вроде группы поддержки, но ее не будет с вами постоянно, она - лишь на крайний случай, если придется уходить с шумом. А мы надеемся, что обойдется без этого. Но вообще-то мы исходим из того, что вы хорошо плаваете. А чтобы вам легче было держаться на поверхности, подбросим вам несколько спасательных кругов...

На клочке бумаги он написал несколько цифр по две группы по шесть знаков.

- Это - в случае удачи. Если же дело все-таки сорвется не по вашей вине - тогда вот это. - он пододвинул бумажку Милову.

- Да, - сказал Милов, глянув на нее. - Если столько нулей - можно, конечно, выплыть. Во всяком случае, теперь я воды боюсь значительно меньше, чем минутой раньше.

- А огня?

Милов ответил не сразу:

- Как сказать: от пуленепробиваемого жилета не отказался бы.

- Думаете, это поможет?

- Нет, конечно. Я шучу.

- Понимаю. Хорошо, мы позаботимся обо всем, что сможет вам понадобиться. Полагаю, самым лучшим будет заложить груз на том самом месте, куда вы прибудете.

- А средства связи?

- Снабдим, разумеется. Но тоже - только в случае крайней необходимости. Каждый сеанс увеличивает риск. Да что я вам говорю - все это прописные истины.

- Только учтите одно пожелание, - сказал Клип тоном, подчеркивавшим важность того, что он собирался сказать. - Занимайтесь своим делом и не отвлекайтесь ни на что другое, понимаете? Ни на какие увлекательные дела, вроде поисков тех мифических ракет, о которых в свое время было немало шума, - вы помните, разумеется...

- Очень смутно, - сказал Милов. - Куда уж тут отвлекаться - вы мне надавали заданий... А сколько у меня времени на подготовку?

- Старт - не позже чем на седьмой день. Милов покачал головой:

- Я не располагаю таким временем.

- Что вы хотите этим сказать?

- У меня есть и другие дела. Если вы можете отправить меня, самое позднее, послезавтра, - я 6eрусь за работу. Если нет - отказываюсь. Я не умею откладывать.

- Что же, нас это вполне устраивает. Любите летать?

- Нет, - сказал Милов. - Но привык.

- А падать?

- С высоты? С парашютом вы имеете в виду?

- Я имею в виду - без него.

- Откровенно говоря, такого опыта у меня нет.

- Вот и появится.

- Не скажу, чтобы вы меня обрадовали.

- Надеюсь, что все обойдется без неприятностей.

- Дай-то Бог.

- Разумеется, мы будем молиться за вас.

- Благодарю.

'Как все это понимать в свете предчувствий? - подумал Милов, идя по длинному коридору в отведенную ему комнату. - Считать все это удачей или наоборот? Сумма красивая, слов нет. Но работа предстоит кудрявая, и даже очень. Ладно, кто поживет, тот увидит...'

Глава вторая

1

(171 час до)

Самолет компании 'Си-Эй-Ти', совершавший чартерный рейс из аэропорта Кеннеди в Бомбей с посадками в Рейкьявике и Москве, по неизвестной причине взорвался в воздухе в половине первого ночи. Пассажиров на борту потерпевшего аварию воздушного корабля было, по счастью, немного - главным образом группа, похоже, спортсменов во главе с тренером, летевшая в Россию, чтобы, судя по их разговорам, сыграть несколько товарищеских матчей с российскими профессионалами, а после соревнований провести еще день-другой в Москве. Деловые люди, направлявшиеся из Штатов в Москву или Дели, предпочитали другие, более быстрые рейсы. В Москве же самолет - судя, во всяком случае, по документации, - должен был принять пассажиров, желавших лететь в Индию. Наверняка то должны были быть мелкие российские коммерсанты.

Взрыв произошел в хвостовой части самолета, и лишенная управления машина тут же перешла в беспорядочное падение. Еще не так давно подобная катастрофа означала бы безусловную гибель всех, кто находился на борту. Однако к тому времени, о котором идет речь, наученные горьким опытом авиационные державы разработали достаточно эффективные способы спасения людей даже и в таких безнадежных случаях. И когда самолет устремился вниз, совершая, подобно падающему листу, непредсказуемые движения, летчикам даже не пришлось ничего предпринимать самим: исправно сработавший компьютер мгновенно привел в действие необходимые механизмы. Специально для такого случая предназначенные заряды, исполняя свою миссию, отстрелили все, что теперь оказалось лишним в обезжизненной машине: крылья вместе с топливными баками и еще как-то державшиеся на полуоторванной хвостовой части моторы. Над фюзеляжем, внутри которого пассажиры успели уже надеть дыхательные маски, выскочившие из спинок кресел, как только давление в салонах начало падать, взметнулись, словно узкие, длинные языки пламени, а потом и широко распахнулись и тут же стали раздуваться, заполняясь гелием из имевшихся на борту баллонов, спасательные аэростаты, чьим первым назначением было мягко опустить на землю все, что уже нельзя было назвать самолетом, но что еще оставалось средством передвижения. Опустить где придется, чтобы спасти. Пригодились все-таки громадные оболочки, до этого хранившиеся в уложенном виде в тесном