ни словечком, с Орланзом же поговорил недолго после того, как старик, потеснив обоих, занял место в кабине; разговор, впрочем, интереса не представлял - вежливые вопросы о здоровье, не более. Может быть, он просто продумывал какие-то свои дальнейшие планы: для него ведь все дела не заканчивались в порту и даже на палубе парохода, ему, наверное, еще многое предстояло...

Во всяком случае, внешне он казался совершенно спокойным - и Милову очень хотелось выглядеть так же; однако, что бы ни стало волновать спутника, его наверняка не тревожило утекающее время: для него лишний час-другой особой роли не играл. Но Милов о себе никак не мог сказать того же самого. Он это уменьшающееся время ощущал физически - до такой степени, что было мгновение, когда ему захотелось остановить машину, распахнуть дверцу, выскочить и бежать куда глаза глядят, только бы подальше от конвоя, над которым (вдруг показалось ему) смерть уже вышла на исходную позицию для атаки; Милову удалось справиться с приступом ужаса, однако это его встревожило: быть может, атака на его психику, предпринятая на Базе, не прошла бесследно - возможно, в какой-то, пусть небольшой, степени на него еще могли воздействовать оттуда, какие-то связи сохранились; нельзя расслабляться, приказал он сам себе, то, что на дороге ничего больше не приключается, вовсе не значит, что опасности кончились...

Он вовремя услышал прерывистые гудки сзади: замыкающая машина таким способом сообщала о необходимости краткой остановки. Милов покосился на спутников; Орланз дремал, видимо, дорожное приключение изрядно подкосило его силы; да, собственно, ему сейчас ничего другого и не нужно было делать, вступить в игру старику предстояло лишь в порту - так, во всяком случае, думал Милов. Так или иначе, на остановку конвоя Орланз никак не отреагировал. Остановившись, Милов бегом пустился к задней машине и вернулся через минуту-другую.

- Что там было? - поинтересовался Орланз, не открывая глаз.

- Крохотная заминка, - объяснил Милов. - Опытный водитель справился бы и сам.

- Ах да, там женщина... Хотелось бы, друг мой, чтобы впредь заминок случалось как можно меньше. Время, время...

- Я знаю.

- Вряд ли. Вы ведь полагаете, что все беды позади...

- Во всяком случае, надеюсь.

- Ну а я - не очень. Скажу больше: я просто боюсь. И чем дольше ничего не происходит, тем я боюсь больше.

Милову очень хотелось попросить объяснений. Однако он понимал, что в присутствии покупателя старик ничего не скажет, а если и скажет, то что-нибудь весьма далекое от истины.

- Ладно, - проговорил он как мог спокойно. - Держитесь крепче...

И нажал на акселератор, увеличивая скорость.

5

(4 часа 30 минут до)

- Вообще-то мне кажется, - проговорил Милов между прочим, как бы самому себе, - что для вертолета восемьдесят километров в час - далеко не предельная скорость.

Он сказал это после того, как, высунув голову из бокового окна кабины, снова глянул вверх - и опять увидел там вертолет, упрямо висевший над ними, словно крепко привязанный воздушный шарик. Восемьдесят километров - такова была скорость, с которой конвой несся по Северному шоссе, с каждой минутой сокращая расстояние, отделявшее их от порта. Оставалось оно, однако же, еще достаточно большим.

Орланз в свою очередь выглянул из правого окошка.

- Этого я и опасался, - проговорил он. - Теперь они от нас не отцепятся. И наведут Базу.

- Надеюсь, они не станут расстреливать нас с воздуха, - предположил Милов.

- Нет, конечно. Сейчас, когда мы почти в середине страны, нас станут беречь. Обстрела надо бояться где-то близ границы - любой границы. Но они постараются перехватить груз.

- У них для этого остается не так уж много времени, - сказал Милов, не отрывая глаз от дороги.

- Думаете?

- Простой расчет времени. Остается семь часов. За это время они должны не только перехватить груз, но и довезти его до границы. До восточной, я думаю: туда, куда груз предназначался с самого начала.

- Не знаю... - покачал головой Орланз. - Установился восточный ветер, и вряд ли они станут повторять попытку. Но в любом случае захотят вновь получить все, что мы везем, в свое распоряжение: они могут отложить операцию до другого раза и найти новый вариант. Им не остается ничего другого, как идти на риск. В определенных пределах, конечно.

- В таком случае мы должны вскоре увидеть погоню.

- Не обязательно. Погони может не быть.

- Что тогда?

- Снова перехват. Они наверняка где-то уже перерезали дорогу. А вертолет нужен им для того, чтобы убедиться, что мы движемся именно туда, где они нас ожидают.

- Однако в порт нет другой дороги.

- Да, - подтвердил Орланз. - Другой дороги нет.

Эти слова он выговорил без особого волнения.

- Я чувствую, - сказал Милов, - что у вас есть запасной вариант.

- Только один выход, - усмехнулся старик, - имеется, как известно, лишь из брюха людоеда. А в любой другой ситуации...

- Ну что же, - сказал Милов. - Мне остается лишь положиться на ваше хитроумие.

- Да нет, - сказал Орланз. - Все как раз очень просто...

И он тронул за плечо покупателя, до сих пор хранившего молчание.

- Друг мой, - сказал он. - Вы можете освободить нас от соглядатая? Поменяемся местами, и вы поймете, о чем я говорю.

- Я вижу, - сказал спутник. - Его тень падает на дорогу.

- А не может ли он сам упасть вместо тени?

- Если нет другого выхода.

- После этого выход найдется.

- Хорошо, - сказал спутник. - Это несложно. Подняв руку над головой, он открыл верхний люк кабины. У этого люка не было ограничителя, и его можно было распахнуть совершенно, так, что человек мог высунуться в образовавшееся отверстие. Затем, запустив руку в сумку, извлек из нее продолговатое устройство. Милов покосился. Штуковина напоминала 'стингер' зенитную ракету с автоматическим наведением. Человек этот был действительно неплохо снаряжен в дорогу, богатую неожиданностями, и Милов не удержался, чтобы не спросить:

- Скажите, а торпеды у вас тоже с собой?

- У меня с собой нет торпед, - ответил тот совершенно серьезно. - Но если понадобится, я достану. Сейчас они мне не нужны.

И он стал приподниматься, чтобы встать ногами на сиденье.

- Сбавить скорость? - спросил Милов.

- Нет, не нужно.

Южанин поднял снаряд над головой, просунул в люк, потом разогнулся и сам. Теперь он почти по пояс возвышался над крышей кабины.

- Постарайтесь, - проговорил Орланз, подняв голову, - чтобы выхлоп не поджег нас.

Южанин вряд ли услышал его. Милов же сказал:

- Думаю, у него достаточно опыта.

- Черт его знает, - пробормотал Орланз. - Они там привыкли быть смертниками. А я никогда не подряжался в камикадзе. А, дьявол!..

Восклицание это было вызвано тем, что лобовое стекло на несколько мгновений заволокло дымом, и одновременно машина вильнула. Милов едва удержал руль.

- Предупреждать надо... - недовольно пробормотал он.

- Теперь остановитесь, - велел Орланз.

- Вряд ли он упадет на нас...

- Остановитесь!

Милов повиновался. Высунулся из окошка. Вертолет круто поворачивал. Белая полоса в небе