стукнул бы. Машину он, скорее всего, видел, мог запомнить и номер.

А мужик все корчился на земле, никак не желая расставаться с жизнью.

'Здоровый бык, другой бы давно загнулся, а этот все тянет', - с досадой подумал Глеб, а потом решился.

- Маркел, пистолет у тебя? - зачем-то спросил он, хотя прекрасно видел оружие в руках у парня. - Добей его.

Маркел ошеломленно посмотрел на него.

- Я?! - спросил он.

- Ну, не можешь, отдай другому.

Маркел понял всю подоплеку предложения Глеба. Он был лидером среди своих, интернатовцев, и все это время между ним и Москвиным шла незаметная, но явная борьба за первенство. Где-то в глубине души Маркел до конца не доверял горожанам. Это было что-то на уровне подсознания, звериного инстинкта, предупреждающего об опасности.

- Дай мне! - протянул руку Суслик.

И Маркел понял, что выхода у него нет.

- Уйди! Ты сегодня уже настрелялся.

Зло оттолкнув от себя пацана, пытавшегося ухватить пистолет, Маркел подошел к стонущему леснику.

- В голову, - подсказал сзади Глеб.

- Сам знаю, - огрызнулся интернатовец и, быстро прицелившись, нажал на спуск. Лесник дернулся и затих навеки. Поставив пистолет на предохранитель, Маркел отдал его хозяину.

- Что с ним делать будем? - кивнул он в сторону трупа.

- Придумаем что-нибудь. Зубатик, сходи к машине, попроси у Баллона лопату.

Подобрав валявшийся в стороне карабин, Глеб осмотрел оружие.

- Старенький, пятьдесят седьмого года выпуска. А где же у него патроны?

Не дожидаясь команды, Понька обшарил карманы лесника и подал Глебу штук пять патронов.

- Маловато, ну да ладно, пригодятся.

К этому времени Зубатик принес лопату, вместе с ним пришел и Баллон.

- Что случилось-то? - спросил он, раздвигая толпу и вглядываясь в тело, лежащее на земле.

- Да лесника невзначай пристрелили, - пояснил Глеб. - Он рядом с машиной не проезжал?

- Не знаю, я спал.

- Ладно, спрячь, пригодится. - Глеб подал ему карабин и патроны.

Баллон взял оружие и снова вернулся к машине. По его лицу не было заметно, что вся эта история его слишком взволновала.

- Потащили его вниз, - показав рукой на труп, Глеб кивнул в сторону карьера.

Тело они волокли с трудом. Мужик и так весил килограммов девяносто, а со смертью словно и совсем налился свинцом. Последние метров десять до обрыва вообще протащили по земле. Понька споткнулся и упал, а Зубатик и Чира не смогли удержать ноги лесника.

- Ну вы что, совсем обессилели? - выругал их Глеб, тащивший на пару с Маркелом тело за руки.

Еще хлеще история случилась на спуске. Теперь споткнулись сразу Глеб и Маркел, задние не удержали, а Зубатик еще и умудрился упасть на труп и, как на санках, прокатился на нем до самого дна карьера. Всю оставшуюся дорогу лесника несли другие, а он шел сзади, щедро сыпал матом и отплевывался. Его джинсовая куртка оказалась испачкана в крови.

- Давайте туда, - Глеб кивнул головой в сторону противоположного, отвесного края карьера.

Понька, Маркел, Чира и Летяга с кряхтеньем потащили труп в указанном направлении. Все решили, что Глеб велит закопать лесника, но тот передумал.

- Отойдите подальше, - велел он интернатовцам, а сам начал подрывать лопатой склон. Сначала он орудовал во всю силу, тело уже прикрылось холмиком земли, но когда сверху стали отрываться большие куски спрессованного за века песка, отошел подальше и начал действовать лопатой, используя всю длину черенка. С образовавшегося навеса падали все большие и большие куски породы, Глеб отошел еще дальше, и начал уже осторожно тыкать острием лопаты в рыжеватый песок. Наконец весь склон дрогнул и громадный пласт обрушился вниз. Выронив лопату, Глеб со всех ног кинулся бежать от вызванной им самим песчаной лавины. Многотонная масса, тяжело ухнув, покатилась вслед за ним, словно рассерженная медведица, пытающаяся догнать разбудившую ее в берлоге собачонку. Казалось, что песок накроет его, но силы лавины иссякали с каждым метром. Глеб бежал впереди поднявшейся в воздух тучи пыли, затем эта пыль догнала его и на несколько минут скрыла от глаз невольных свидетелей, машинально подавшихся еще на несколько шагов назад. Когда пыль немного улеглась, парни увидели своего вожака, ставшего каким-то нелепо маленьким, странно дергающимся всем телом. Песок все-таки остановил его, намертво засыпав по самые колени.

- Да помогите мне... - закричал Москвин отплевывающимся от пыли пацанам.

Только с помощью Маркела и Поньки ему удалось вырвать ноги из тяжелых объятий песка, но лавина оставила себе на память любимые и растоптанные кроссовки Глеба.

- Блин, вроде чуть-чуть засыпало, а ноги словно кто держит, поделился Глеб в перерыве между отхаркиванием пыли и попыткой прочистить нос. После этого он, как шелудивая собака, долго тряс головой.

- Рисковый ты, однако, парень! - заметил Понька, добродушно улыбаясь.

На самом деле Глеб просто не думал, что будет так опасно. В душе он до сих пор пребывал в некотором шоке, но внешне остался невозмутим, даже пошутил:

- Что ж, придется домой босиком идти. А вообще-то давайте двинемся на речку, хоть пыль смоем.

Уже по дороге к реке, трясясь в кабине рядом с Баллоном, Глеб подробно рассказал ему об убийстве лесника.

- Ты понимаешь, этот шкет не задумываясь пристрелил такого бугая! - в восторге почти кричал он другу. - А ты говоришь - слабаки! Да мы с ними еще такого наворочаем!

В кузове же интернатовцы пребывали в не менее хорошем настроении. День уже набирал свою летнюю палящую силу, и возможность окунуться в благодатную воду вызвала у парней прилив энтузиазма. Подшучивали и над Зубатиком, все пытающимся оттереть с джинсовки кровь. Маркел тоже улыбался, хотя на самом деле ему было чуточку не по себе. У него все стоял перед глазами обезумевший от боли взгляд лесника. Неожиданно его за плечи обнял Летяга и шепнул на ухо:

- Не переживай, все равно бы он умер.

Маркел с благодарностью глянул на товарища, на душе стало легче. На сидящего в самом уголке кузова Моню, упорно смотревшего куда-то в сторону, никто не обратил внимания.

9.

А буквально через три дня Глеба удивил уже Чира. Москвин приехал днем и, поднимаясь по лестнице на второй этаж, еще снизу услышал три глухих равномерных удара. Наверху он застал всю семерку интернатовцев. Шестеро из них возлежали на своих кроватях и с интересом наблюдали за действиями седьмого, Чиры.

- Чего это вы делаете? - спросил Глеб, оглядывая всю компанию, а заодно и помещение. В торцевой стороне комнаты он увидел стоящую вертикально большую толстую доску, на которой мелом был нарисован силуэт человека.

- Щас увидишь, - усмехнулся Маркел. - Чира, изобрази!

Чира отошел к противоположной от доски стене, чуть прищурился, а затем резко метнул в деревяшку остро блеснувший голубым лезвием обоюдоострый нож. Лезвие ножа вонзилось точно в нарисованное сердце.

- В горло, - подал голос с дивана Суслик.

Второй нож, просвистев на лету легкомысленной пташкой, врезался в горло.

- А теперь снова в сердце, - попросил Зубатик.

Чира выполнил и этот заказ. Нож вонзился буквально в сантиметре от первого.

- Молодец, - похвалил Глеб. Подойдя к мишени, он не без труда выдернул из доски один из ножей и с удивлением осмотрел его.

- Из напильника? - сразу понял он.

- Да, - подтвердил Чира, - там внизу их целый ящик лежит.