- Это список магазинов, фирм, разных представительств, расположенных в нашем городе. Восемьдесят шесть названий. Если с каждой из них содрать хотя бы по десять тысяч баксов, сколько будет?

Интернатовцы молчали, хотя каждый уже произвел в уме простейший расчет.

- Как же, разбегутся они делиться зелененькими, - ухмыльнулся Маркел.

- Верно, так с них и сто рублей не стрясешь, - согласился Глеб. Надо их запугать.

- Запугать?

- Да.

- Но у них охрана... - начал Летяга, однажды сильно избитый дубинками местных 'секьюрити' на базаре.

- Ну охрана, ну и что? Мы же всех мочить не собираемся. Парочку пристрелим, остальные все отдадут. А начнем мы с Нечая. Первым делом уберем его, Рыдю и как можно больше районных 'бригадиров'. Затем пройдемся по этим адресам, по телефонам. - Глеб поднял свою бумажку. - Кто не будет платить, пожалеет.

Все молчали. Глаза горели лишь у Суслика.

- Эх, постреляем! - простонал он от предвкушения.

- Опасно, - наконец высказался Маркел.

- Конечно, - согласился Глеб, - зато какой куш. Мы можем рвануть из этого вшивого городка куда угодно, хоть в столицу, хоть на запад, хоть в Америку.

- А я хочу к морю, - неожиданно заявил Летяга. - Мне было пять лет, когда меня мать возила, но я все помню.

- С такими бабками можно рвануть к любому морю, хоть к Черному, хоть к Красному, - заверил его Глеб.

И сразу все зашумели, загалдели. Суслик возбужденно прыгал на койке, как на батуте, подлетая под самый потолок. Задумчивым оставался лишь один Маркел. Глеб стал опасаться, что тот выскажется против его плана и поэтому спросил прямо:

- Ну, а ты что молчишь, Маркел? Ты за или против?

Тот помолчал еще немного, потом поднял на Глеба свои цыганские глаза:

- А что, разве у нас есть выбор? Мы никому не нужны в этом мире, значит будем жить так, как решим. Что нужно делать?

Глеб облегченно вздохнул. Все прошло даже лучше, чем он ожидал.

- Самое главное - оружие.

10.

И вот теперь, спустя полтора месяца, оружие у них имелось. Кроме того, первого пистолета, Глеб купил еще два 'ТТ' чехословацкого производства. Уже в городе добыли еще два 'Макарова'. Делалось это просто. К возвращавшемуся домой милиционеру подходил Суслик и жалобным голосом спрашивал:

- Дяденька милиционер, сколько время?

Пока служивый смотрел на часы, сзади подкрадывался Понька и бил его по голове тяжелым обрезком трубы.

Последним приобретением в этом арсенале был автомат, хотя и стоил он очень дорого. Понька практически выбыл из игры, да и Чира теперь стал не тот, вился вокруг брата как сиделка и ни о чем другом думать не мог.

Сложнее всего для Глеба оказалось достать боеприпасы. Патронов надо было много, не только для отстрела нечаевцев и бизнесменов, но и для тренировок. И вот здесь Москвин чуть было не прокололся в самом начале. Случайно он узнал, что этим товаром промышляет Алик Абаев, худощавый казах лет тридцати пяти, невысокий, улыбчивый. Жил он в Волжске уже лет десять, держал два ларька и небольшой магазинчик рядом с рынком. Глеб частенько привозил ему дешевый шоколад из соседней области. Вернувшись из очередной поездки, Глеб заметил машину Алика рядом с одним из его киосков и решил сразу покончить с двумя делами - выгрузить шоколад и поговорить о патронах.

Остановив машину рядом с 'опелем' казаха, Глеб вылез и, закрыв на всякий случай свою 'восьмерку' на ключ, подошел к двери киоска. Место для него Алик выбрал удачно, здесь кончался частный сектор и за дорогой уже стояли пятиэтажки. Кроме того, в десятке-другом метров от киоска находилась автобусная остановка, и с утра или вечером желающим уехать на автобусе витрины этого железного стандартного коробка первыми предлагали похмелиться или купить сигарет.

Уже вечерело, и когда Глеб постучал в дверь киоска, мужской голос спросил несколько даже испуганно, как это показалось гостю:

- Кто?

- Алик, это я, Москвин.

- А, Глеб, сейчас.

Он открыл замок, и Глеб, поздоровавшись за руку с казахом, сразу спросил:

- Шоколад возьмешь?

- Такой же, как в прошлый раз? Конечно, давай.

Глеб перетаскал коробки, затем вошел вовнутрь, они подсчитали товар, часть денег Алик вручил сразу, а часть пообещал отдать завтра.

- Сейчас просто нет с собой, - оправдывался он.

- Ладно-ладно, - согласился Москвин, а потом, чуть понизив голос, спросил: - Слушай, Алик, я слышал, ты 'маслятками' приторговываешь?

Казах сразу оглянулся на дверь в перегородке киоска, где видна была только часть ноги молоденькой продавщицы, слушавшей от скуки какую-то молодежную радиостанцию. Толчком ноги Абаев закрыл дверь и обернулся к Глебу:

- Могу вообще-то достать, а что? Тебе надо?

- Да, интересовался один парень в Казани. У вас, говорит, военные заводы, нет ли чего для продажи. Братва интересуется.

- Что им надо?

- К 'ТТ', 'Макарову' и автоматные.

- И сколько? - продолжал расспрашивать казах.

- Ну, - Глеб задумался, - штук по двести к пистолетам и четыреста автоматных.

- Ого, - Алик крутанул головой, затем улыбнулся, блеснув белыми мелкими зубами. - Много. Но сделаем. Через недельку достану.

Они быстро договорились о цене, Глеб уже вышел за дверь и сел в машину, когда вспомнил, что у него кончились сигареты. Похлопав себя по карманам и окончательно убедившись в этом, он вернулся обратно к киоску. Потянув на себя дверь, он обнаружил, что она не заперта. Казах сосредоточенно писал что-то в небольшой блокнот, пристроившись на крохотном откидном столике. Подняв глаза и увидев перед собой посетителя, Алик как-то смешался, быстро захлопнул блокнот и спросил:

- Забыл что, Глебушка?

- Да, сигареты кончились. Дай-ка мне пачку 'Ротманса' в счет тех денег, что мне должен.

- Сейчас, - кивнул Абаев и скрылся в другом отсеке киоска.

Блокнот остался на столе. Глеб откинул пальцем листы до вложенной вместо закладки авторучки и в слабом свете одной-единственной лампочки прочитал написанную корявым почерком казаха свою фамилию, номер машины, а сверху, крупно, еще одно слово: 'Нечаю'.

Глеба будто обдало кипятком. Он захлопнул блокнот, но, видно, взгляд, которым он встретил казаха, рассказал тому все. Алик попятился назад, но Глеб, схватив его за руку, дернул к себе и захлопнул дверь. Обернувшись к вжавшемуся в угол Абаеву, он спросил голосом, вибрировавшим от гнева:

- Кому ты это писал? Нечаю? Или ментам? Ну, говори!

Тот молчал. Тогда Глеб прижал его к стенке и, надавив локтем на горло, еще раз спросил:

- Кому писал, спрашиваю?!

Алик несколько секунд пытался вырваться, двумя руками пробовал отжать локоть Глеба, но тот был на голову его выше и гораздо сильней и тренированней. В былые времена Глеб не меньше часа отдавал железным утехам в оборудованном в собственной спальне спортзале. Он давно уже не прикасался к гирям и гантелям, но сила еще осталась. Казах захрипел, как-то мелко засучил ногами, и Глеб ослабил хватку, но не отпустил до конца.