затоптали, это вам, дуракам, еще повезло. У нас в одиночку на дискотеку не ходят и всемером тоже.

Наконец, разобравшись со всеми ссадинами и ушибами, он уселся за стол лицом к парням и, самодовольно усмехнувшись, сказал:

- Светоните, что я приобрел сегодня, - Глеб вытащил из кармана пистолет.

- Ух ты, настоящий?! - спросил подскочивший первым и тут же забывший про больную ногу Суслик. Глаза у парня горели просто щенячьим восторгом.

- А как же, 'Макаров'! - Глеб крутанул пистолет на указательном пальце, а потом поднял руку вверх и закричал: - Но-но, не все сразу!

Он попытался охладить пыл парней, потянувшихся к пистолету. Особым энтузиазмом пылал Суслик.

- Дай! - закричал он.

- Погодите вы! - Глеб вытащил обойму, передернул затвор и, убедившись, что патрона в стволе нет, отдал оружие пацанам.

По очереди они держали пистолет в руках, взвешивали его плотную тяжесть, заглядывали в дуло, передергивали затвор, нажимали на спуск. Лишь Моня не проявлял никакого интереса. Лежа на кровати, он смотрел на них со стороны, и Глеб никак не мог понять из-за плотной повязки на голове выражения его лица. У Суслика же оружие пришлось выдирать силой, он никак не хотел расставаться с опасной игрушкой. Уже отдав пистолет, он выхватил из рук Глеба обойму и стал разглядывать короткие, тупорылые патроны.

- Эх, пострелять бы! - даже застонал он от вожделения.

- Завтра постреляем, - подбодрил его Москвин.

- Где? - спросили его сразу несколько голосов.

- Я знаю место, - успокоил он их. - Только дождитесь утра.

И, забрав оружие, Глеб покинул 'контору'.

8.

Следующим утром он действительно заехал за пацанами на грузовике Баллона. С полчаса они тряслись по пыльной проселочной дороге, остановилась машина лишь заехав в чахлый лесок. Баллон остался в машине, судя по его равнодушному лицу он не испытывал особого желания пострелять. Еще бы, за два года службы на дивизионном полигоне он вдоволь настрелялся из всех видов оружия, начиная от пистолета и кончая гаубицей. Глеб же уверенно повел всех в глубь леса. Пройдя метров сто пятьдесят, они подошли к краю огромного котлована.

- Старый карьер, - объяснил Глеб, закуривая неизменный 'Ротманс'. Здесь и постреляем.

По проторенной дорожке они спустились вниз в глубь карьера.

- Близко к краю не подходите, - предупредил Москвин, показывая рукой на желтоватые обрывистые стены карьера. - Года два назад тут засыпало четверых моих одноклассников. Один сумел откопаться, а остальных похоронили. Песок, никогда не знаешь, когда он может обрушиться.

Вскоре он вывел их в ответвление карьера, метров двести длиной и пятьдесят шириной. Здесь Москвин обернулся к Моне.

- Иди наверх. - Глеб кивнул на более пологий склон. - На шухере постоишь.

По лицу еврейчика не было заметно, что его обидела подобная участь, скорее наоборот. Быстро поднявшись по склону, он замер на самом краю спиной к карьеру, вертя во все стороны своей замотанной бинтом головой.

- Расставляй! - кивнул Глеб Суслику, и тот побежал с сумкой к большому продолговатому камню, выступающему из земли метрах в двадцати от них. Сегодня пацан окончательно забыл про ушибленную вчера ногу. Быстро расставив на камне пустые бутылки и банки из-под пива, Суслик покосился на щедрую россыпь битого стекла вокруг каменюги и, так же бегом вернувшись обратно, первым протянул руку к оружию.

- Дай! - как что-то собственное потребовал Суслик.

- Погоди ты! - отмахнулся Глеб и начал объяснять правила безопасности при обращении с оружием. Но все-таки первым к пистолету прорвался Суслик.

- Всем по четыре патрона, - предупредил Глеб, отдавая ему 'Макарова'.

Суслик, держа пистолет двумя руками, долго, тщательно целился, наконец нажал на спуск, и грохот выстрела гулко отозвался эхом в стенах карьера. Крайняя, синяя банка из-под 'Пепси', подпрыгнув вверх, улетела с камня. Из четырех выстрелов Суслик попал три раза, но он умудрился еще дважды сгоряча нажать на курок, за что заработал от Глеба и Маркела по увесистому 'лещу' и с сожалением расстался с оружием. Воспользовавшись случаем, пнул своего 'любимца' и Зубатик, отчего малыш сразу сцепился с ним не на шутку.

Стреляли все с азартом, любовь к оружию, очевидно, заложена самой природой в каждом пацане. Снайперских данных не выказывал никто, да и трудно было ожидать этого с первого раза. Донимал лишь Суслик, после каждого отстрелявшегося пытавшийся поновой овладеть оружием.

Глеба это очень забавляло. Сам он не стрелял. Вчера они уже приезжали сюда втроем и опробовали этот же самый 'Макаров'. Наконец выпалил свою норму последний, Зубатик. Глеб махнул Моне, показал на пистолет, но тот отрицательно замотал головой.

- Он не будет, - подтвердил Маркел. - Ему и так каждую ночь снится, что его убивают, иногда кричит во сне.

- Почему? - удивился Глеб.

Парни наперебой рассказали ему историю жизни Мони, и Глеб покачал головой:

- Да, досталось ему.

Патроны Мони выпалил неугомонный Суслик. Он просто сиял от такого подарка судьбы. Отобрав у него пистолет, Глеб вставил полную обойму и хотел было уже сунуть оружие в карман, но Суслик опять протянул руку:

- Дай я понесу, хоть до машины!

Сухонькая мордочка малыша выражала такую мольбу, что Глеб не удержался и, рассмеявшись, отдал пистолет. Суслик с важным видом сунул 'Макаров' за пояс, прикрыв сверху джинсовой курточкой, и с довольным видом пошел впереди всех.

- Рейнджер Джон всегда наготове! - с пафосом возвестил он, торжественно поднимая правую руку.

- Пистолет не потеряй, рейнджер Джон, - тут же отозвался Зубатик, снова давая хорошего пинка своему соседу.

Так под смех они выбрались из карьера, подождали на краю запыхавшегося Моню. Вся группа уже шла по лесу, когда из-за деревьев показалась фигура всадника.

- Ну-ка, стой! - закричал мужик, пуская лошадь в галоп. Подъехав поближе, он остановился и, не слезая с лошади, начал вести допрос.

- Это вы сейчас тут стреляли?

'Лесник', - понял Глеб, глядя на зеленую фуражку всадника. За спиной у небритого верзилы болтался потертый карабин.

- Где? - деланно удивился Москвин. - Не слышали мы ничего.

- Ты мне тут не заливай. Я во-он откуда слышал, - лесник показал кнутом куда-то себе за спину, - а ты, значит, здесь ни слухом ни духом?

'Вот пристал!' - Глеб пытался придумать, что сказать мужику, чтобы тот наконец отстал. Но тут сбоку что-то лязгнуло. Москвин оглянулся и увидел, что Суслик, дослав в ствол патрон, целится в спину лесника. Глеб открыл было рот, но сказать ничего не успел. Три выстрела, прогремев друг за другом, выбросили всадника из седла, а лошадь, испугавшись грохота, с громким ржанием понеслась с места в галоп.

Глеб бросился к леснику, перевернул его лицом вверх. Три пули прошили грудную клетку мужика, но он еще был жив. Кровь пузырилась на его губах, зрачки были расширены, и казалось, что он силится что-то сказать.

- Ах ты черт! - выругался Глеб.

- Ты что, сдурел?! - вскричал Маркел, отбирая у Суслика оружие.

- А что, он бы нас заложил и все, - спокойно отозвался тот.

- Да на кой черт мы ему нужны, он же браконьеров ловит. Поманежил бы да отпустил, - не унимался Маркел.

Внутренне Глеб с ним был согласен, но и в словах Суслика была правда. Вдруг, действительно, лесник