жизни. Не припомню в мировой литературе ни одного по-настоящему остроумного человека, который был бы нам не симпатичен. Пройдоха мистер Джигль, светские бездельники Уайльда, булгаковские Коровьев-Фагот и кот Бегемот, блестящий авантюрист Бендер- как бы ни пытались авторы сделать веселых ребят отрицательными (скажем прямо, эти попытки были достаточно робкими), ничего у них не получалось. Такова уж великая притягательная сила юмора, ему многое прощается - если, разумеется, он ведет себя в рамках установленных правил.

Я знал одного весельчака, который захотел похохотать - вы не поверите!- над собственным начальником. Угадайте, кто смеялся последним?

Анатолий Васильев сразу пришелся мне по душе. Он не стал тратить время на светскую болтовню, спрашивать о здоровье и аппетите, а сразу взял быка за рога.

- Будете о нас писать?

- Надеюсь,- признался я.

- Значит, вам нужно окунуться в жизнь,- решил Анатолий.- Вы должны увидеть полярников за их высокоинтеллектуальной работой.

- Вот именно,- обрадовался я.

- Поэтому, - закончил свою мысль Анатолий, - пойдемте разгружать 'Аннушку', на ней скоропортящийся груз - свежие овощи.

К 'Аннушке' уже шел трактор, таща за собой большую стальную волокушу. Мы по очереди, подходили к двери самолета, принимали мешки с картошкой, ящики с овощами и сваливали на волокушу. Таскать тяжести на морозе, в тяжелой одежде - нелегкая работа, и в ней принимают участие все свободные от вахт.

- С овощами закончено,- нетерпеливо заявил командир самолета Саша Лаптев,- бочки с соляркой остались, быстрее разгружайте!

- Доктора! - закричал кто-то. - Доктора!

- Мы здесь!- с разных сторон к самолету бросились Лукачев и врач новой смены Парамонов.- Что случилось?

- Да вот бочки нужно срочно сгрузить,- сообщили им.- Ребят просят поздоровее.

- Фу, напугали, дьяволы! - Лукачев облегченно вздохнул.- Пошли, займемся прикладной медициной.

И здоровяки врачи вместе с Васильевым не без лихости начали выгружать двухсоткилограммовые бочки.

Закрепив на волокуше последнюю бочку, грузчики по бурлацки сплюнули и закурили.

- Герой Арктики! - Анатолий разгладил черные усы и с уважением похлопал Лукачева по почтенному животу.- Жаль, что с гранитом так получилось...

- С каким гранитом?- поинтересовался я.

- Неужели не знаете? - с наигранным удивлением спросил Анатолий, не обращая внимания на слегка побагровевшего доктора.- На родине героя сооружали из гранита статую доктора Лукачева, лучшего грузчика дрейфующей станции. Но вот беда: гранита на живот не хватило...

- Вы лучше его спросите, почему на станции нет наждачной бумаги,мстительно посоветовал Лукачев.

Да, я забыл вам показать...- торопливо начал Васильев.

- Успеешь,- хладнокровно прервал доктор.- Так вот, дело в том, что почетный полярник товарищ Васильев Анатолий Николаевич нуждается в большом количестве данного технического материала - причем для личных нужд.Доктор от удовольствия чмокнул губами.- Когда он приезжает из Арктики в родную кубанскую станицу, то по ночам драит наждачной бумагой свой бронзовый бюст на площади.

Противники посмотрели друг на друга, нахохлились - и расхохотались.

После того как овощи были перетащены и сложены в кают-компании, мы с Анатолием отправились на осмотр лагеря.

Льдину размером два на три километра почти правильным кругом окаймляли торосы. Первый состав станции, продрейфовавший вот уже год, к поведению льдины очень серьезных претензий не имел, вела она себя примерно на тройку. Для льдины это не так уж мало.

Два балла за поведение были сняты за выходку с полосой. Рядом с лагерем находилась отличная полоса длиною в тысячу метров. Льдина ухитрилась расколоться таким образом, что Половину полосы унесло далеко в сторону. Через некоторое время блудная половина раскаялась и вернулась обратно, и трещину даже удалось 'заштопать', но две недели назад полоса вновь лопнула, и на этот раз непоправимо. Тогда-то и был создан подскок- аэропорт имени Данилыча. И еще был случай, когда льдина повела себя бестактно, но об этом потом.

Несмотря на твердую тройку, я отнесся к льдине с недоверием, так как о ней неодобрительно высказался Морозов. По его мнению, лед на 'СП-15' неважный, он слеплен из нескольких кусков, вроде лоскутного одеяла, и будет большой удачей, если новой смене удастся продрейфовать без серьезных происшествий. Но Дмитрий Николаевич слабо в это верил - опыт ему подсказывал, что вряд ли стоит рассчитывать на такую удачу. К сожалению, он оказался прав...

В центре льдины на небольшом расстоянии друг от друга разбросаны домики и палатки. В палатках теперь почти не живут- Арктика их забраковала. Из каких только тканей палатку ни делали, все равно она промерзала: на уровне головы- 25 градусов тепла, на полу- 15 градусов холода. 'То ли дело домик. Представьте себе четырехугольник из желтых фанерных щитов, хорошо подогнанных, начиненных толстыми пенопластовыми прокладками. Получается превосходная жилая комната. В отличие от палаток с их газовым камином домик обогревается портативной угольной печкой, топить которую легко и приятно. Над печкой закреплен стальной прут для просушки одежды и унтов. На нарахматрасы, одеяла, спальные мешки. У входа на стене висит умывальник, под ним - таз, ведро для мусора. Не люксовский номер для интуристов, но жить можно. Домик закреплен на полозьях: если рядом пройдет трещина, трактор быстро перетащит его на безопасное место.

Жилых домиков на станции всего шесть, и в обычное время в каждом из них живут два-три человека. Но сейчас пришлось уплотниться: вместе со старой сменой, которая вот-вот улетит на материк, живет часть новой, да еще экипаж 'Аннушки', да еще гости. Скажем прямо, без особого шика, но все с грехом пополам разместились.

Кают-компания, к которой примыкает кухня, слеплена из двух домиков, в такой же комбинации - баня и движок, тарахтящий круглые сутки.

Метрах в ста от центрального жилого массива торчит из сугробов домик радистов. Здесь же возвышается стальная антенна, и неподалеку высокая мачта с красным флагом, самым северным государственным флагом Советского Союза.

На таком же расстоянии от центра, как и радисты, расположились метеорологи. Если присмотреться, можно увидеть крышу их домика, целиком зарывшегося в снег. Рядом- метеобудки, приборы, измеряющие направление и силу ветра, и прочее оборудование.

Ощетинившись рогами малахита (того самого 2,5тонного прибора, с которым полярник 'перепрыгнул' через трещину), спрятался в снегу домик аэрологов. Неподалеку от него раскинулась палатка, в которой живут члены экспедиции Якутского филиала Академии наук, прибывшие на полюс изучать космические лучи.

Еще в одной палатке - хозяйство гидрологов, ее мы скоро посетим.

Все эти строения производят самое мирное впечатление, но о том, что ты все-таки находишься не на заснеженной тверди, а на льдине, напоминают невысокие курганчики, прикрытые брезентом. Они в продуманном беспорядке разбросаны в радиусе двухсот метров от центра лагеря. В курганчикахаварийные запасы продовольствия, одежды, клиперботы, горючее. Лучше лишний раз перестраховаться, чем щелкать зубами от голода и холода на осколках развалившейся льдины.

Если по расположению лагеря вопросов больше нет, перейду к его обитателям.

АНАТОЛИЙ ВАСИЛЬЕВ

Анатолия мне сам бог послал. В первые дни, когда чувствуешь себя ужасающе лишним, когда полярники шарахаются от человека с блокнотом, как безбилетники от контролера, Толя стал моим первым и главным собеседником. Я думаю, наверное, из жалости: такая неземная жажда материала светилась в моих глазах, что комендантское сердце не выдержало. 'Ведь корреспондент,наверное, думал