– Расскажите мне. Поверьте, для вас лучше, если вы не станете таить все в себе, иначе зло еще долго будет вас мучить. – Джеймс поглаживал ее ладонью по голове, легонько массируя затылок. – Вы побывали в схватке, почти как на войне, а люди, которые делятся своими переживаниями после боя, быстрее приходят в себя.
Сара вздрогнула.
– Он гораздо сильнее меня, – прошептала она, снова почувствовав себя беспомощной.
Рука Джеймса напряглась. Он тоже был гораздо сильнее ее, но его сила была успокаивающей, а не пугающей.
– Я поняла, что мне нужно убежать или он сделает со мной что-нибудь ужасное. Он хотел прижать меня к стволу дерева, и тогда я оказалась бы в безвыходном состоянии. Я не могла заставить его отпустить меня.
Джеймс снова начал поглаживать ее.
– Но он не смог загнать вас в западню, и вам все-таки удалось убежать. Как же это случилось?
– Я ударила его коленом.
Сара догадалась, что Джеймс улыбнулся.
– Молодец. Кто вас этому научил?
– Мой отец. Он сказал как-то, что если меня схватит какой-нибудь моряк на пристани, мне нужно только изо всех сил стукнуть ему коленом между ног, и он сразу меня оставит. Так оно и вышло.
Джеймс усмехнулся.
– Можете поверить мне на слово, дорогая, это всегда срабатывает.
– Сначала мне казалось, что я не смогу этого сделать, а потом меня охватил такой страх, что все вышло как-то само собой.
– И очень вовремя! Мы с Робби услышали ваш крик, но могло пройти еще какое-то время, пока бы мы вас нашли. – Рука Джеймса замерла. – А как вы оказались в саду?
Сара снова спрятала лицо у него на груди. Когда она заговорила, слова ее доносились до Джеймса совсем глухо; при этом сквозь тонкую ткань рубашки он чувствовал ее губы и дыхание.
– Джеймс, откуда-то все узнали о том, что было в «Грин мэн».
– Понятно. – Он опять начал ритмично поглаживать ее по голове. – Вы понимаете, что это значит?
Сара пожала плечами.
– Это значит, дорогая, что теперь мы должны немедленно пожениться. Сегодня вечером я отправлю сообщение, чтобы утром оно появилось во всех газетах.
– Нет.
– Да. – Джеймс скрыл боль, которую почувствовал, услышав ее отказ. Теперь их чувства уже ничего не значили. – Только это положит конец сплетням. Один старый развратник уже успел поинтересоваться, разорвал ли я с вами отношения. Если завтра утром в газетах не появится извещение о нашей помолвке, то все насильники и развратники будут считать себя вправе заявить на вас права.
Сара содрогнулась.
– Что ж, хорошо, – бесцветным голосом проговорила она.
Внезапно Джеймс нахмурился. Их обручение положит конец сплетням, но приведет в ярость Ричарда. Когда в газетах появится сообщение о помолвке, он уже не сможет отложить свадьбу, не покрыв себя позором, и дело будет сделано. Тогда им с Сарой придется серьезно опасаться за свою жизнь.
Он машинально стиснул руки, стараясь сдержать гнев, и Сара тихо охнула.
Спохватившись, Джеймс расслабил объятия.
– Данлэп вас бил? Я не смогу избавить вас от синяков, но эта мазь успокоит хотя бы боль от ударов.
– Кажется, он царапнул меня своим кольцом, когда порвал на мне платье.
Джеймс не помнил, чтобы на ее теле виднелись какие-то отметки: должно быть, царапина была скрыта его фраком.
– Вы не возражаете, если я взгляну?
Помедлив, Сара едва заметно кивнула.
– Да, – прошептала она, затем немного откинулась у него на коленях и начала расстегивать на себе его фрак; однако дрожащие пальцы никак не могли справиться с пуговицами. Джеймс мягко отвел в сторону ее руки и стал сам расстегивать фрак, нарочно делая это медленно, чтобы она могла его остановить, если бы захотела. Расстегнув все пуговицы, он распахнул фрак у нее на груди.
Длинная глубокая царапина алела на ее теле от ключицы до левой груди. Джеймс взял полотенце, которое принес Уиггинс, и, обмакнув уголок полотенца в теплую воду, осторожно промыл царапину.
– Вам больно? – Его голос вдруг стал хриплым. Сара отрицательно покачала головой. При свете огня в камине глаза ее казались ему огромными.
Отложив полотенце, Джеймс взял на палец немного мази и медленно втер ее в мягкую кожу Сары; при этом он заметил, что на ее груди уже появляется синяк.
– Он-таки ударил вас.
