впечатления дня и замелькали бестолковые, разрозненные мысли. Казалось, из парка доносились тонкие жалобные звуки - то ли деревья стонали, то ли печалился ветер. Все ниже, ниже опускались тучи, и вдруг густо посыпались дрожащие капельки. Щедро растекались темные лужи, и под ними угадывалась немыслимая глубина. Некто согбенный и худой изо всех сил черпал войлочной шляпой скопившуюся влагу, но она не убывала.
Среди ночи я проснулся - послышалось змеиное шуршание автомобильных шин... Это шелестели деревья - видно, ветер усилился и вовсю трепал их полуоблетевшие кроны.
Уснуть долго не мог. Вспомнилась та девушка на улице, доведенная нищетой до отчаяния...
Кое-как, в полудреме, дотянул до утра. Голова гудела, и я вынес Карлу благодарность - хорошо, что заставил потрудиться вечером. Сейчас не написал бы и двух слов...
Спешу на службу. Прямиком - в комнату номер четыре. Изучаю на письменном столе под стеклом внушительный список тех, кого я должен пригласить на завтрашнее совещание. Ни много ни мало - пятьдесят человек! Успеть бы. Потянулся за телефонной трубкой, и тут звонок.
- Слушаю, господин Карл.
- Выступления готовы?
- Разумеется, господин Карл.
- Зайди.
В приемной поздоровался с очаровательной секретаршей Карла и, ничего ей не объясняя, вошел в кабинет шефа.
Карл молча протянул руку за выступлениями, небрежно взял исписанные листки, положил перед собой, но глаза не опустил - их выражение не обещало ничего хорошего.
- Безобразничаешь? - выкрикнул он. - Что за фокусы с телефоном?
- Мне ведь нужно отдыхать.
- Отдыхать? - затрясся от негодования Карл. - Сначала научись работать! Мы не в бирюльки играем, а несем важную государственную службу! Еще одно самовольство - и я приму самые строгие меры. Уму непостижимо - беготня по коридорам, самовольный выход в город, разбазаривание денег...
- И в город нельзя? - искренне удивился я.
- С такими замашками - нельзя! - вскочил Карл. - Ты хочешь всех накормить? С твоими-то возможностями! - Он взял себя в руки, сел и нетерпеливо стал внушать: - Пойми, твоя благотворительность ровным счетом ничего не стоит. На много ли хватит этой мелочи? Завтра два-три счастливчика, которых ты облагодетельствовал, будут голодными опять и опять пойдут попрошайничать.
- А нельзя ли обеспечить хлебом всех?
- Всех - нельзя. А тех, кто работает, кормим. Ты же отлично знаешь, какая у нас справедливая социальная система. Изучал небось, как расправлялись с непослушными рабами в древнем Риме? У нас же свободное предпринимательство! Свободно живи и свободно развивайся, никаких экзекуций... Мы кормим, даем работу, заботимся о народном благе... А насчет 'всем хлеба' - ты наслушался вредных идей. Не историк ли научил?
- Какой историк?
- Тот самый.
- А, я уже забыл.
- Не хитри, Чек. Много ли он высказывал подобных мыслей?
- Ни слова. Я только одно заметил...
- Что? - насторожился Карл.
- Он испугался, когда увидел мой пропуск.
- Ты показывал пропуск?
- Да, агенту, или как его там, а этот человек сидел рядом.
- Когда вы договорились встретиться?
- С агентом?
- Не дури.
- С историком - не договаривались. Он увидел пропуск и сразу замкнулся.
- Тогда, по логике вещей, он не должен был идти за тобой.
- Почему? Его мучил голод, он только и говорил об этом...
- А что же вы делали, когда я... его выставил?
- Кормил сэндвичами...
- Это на тебя похоже... Он сказал, что придет еще?
- Ничего не сказал. Сразу ушел.
- Просьба, Чек. Если историк появится, позвони.
- Появится - увидите сами, - усмехнулся я.
- И все же, - твердо сказал Карл. - Я люблю убеждаться в лояльности подчиненных. Теперь, Чек, за дело.
Карл придвинул к себе тексты выступлений и подпрыгнул, как ужаленный.
- Что ты принес? - заорал он.
- То, что вы просили.
- Я просил не в таком виде!
- А в каком?
- Дурачка из себя не строй. Я читаю только с машинки!
Я молча поднял со стола исписанные листки и вышел из кабинета.
Тайпинг-офис находился рядом, в соседнем кабинете. Машинки бешено стрекотали.
- Доброе утро, - приветствовал я девушек.
- Что у вас? - обернулась одна из них.
- Господин Карл просил срочно напечатать.
- Положите в зеленую папку.
- Когда будет готово?
- Позвоню.
Пока вкладывал в папку тексты карловских выступлений, прочитал рядом с машинкой два заголовка: 'Воздействие удачно подобранных звуковых сочетаний на эмоциональный настрой индивидуума' и 'О практике изучения настроений'... Неужели на каждой машинке статьи Карла? Когда он успевает писать?
Вернулся в офис-четыре. Звонок.
- Где выступления? - гневно вопрошает Карл.
- На машинке.
- Что за фокусы! Немедленно представить!
Бегу в тайпинг-офис, жду, пока девушки напечатают.
Опять спешу к Карлу. Он встретил меня злым, испепеляющим взглядом. Я положил перед ним листки. Карл ровным, назидательным голосом укорил:
- Не умеешь работать, Чек. Не умеешь находить контакты. Иди. Понадобишься - вызову.
В приемной я подошел к Ри, обратился с просьбой:
- Пожалуйста, одолжите сколько-нибудь денег...
Ри фыркнула, побагровела.
- Нашли время для займов. Не мешайте работать.
Я не сдержался и сказал Ри:
- О вас я думал лучше.
Не знаю, как она отреагировала - даже смотреть на нее не стал, отправился в свой офис-четыре. Сел за стол, поднял телефонную трубку. Пора заняться оповещением. Все-таки приглашенных немало - пятьдесят человек!
Набираю первый по списку номер. К телефону долго не подходят. Наконец, захрипел недовольный голос:
- Да, кому я понадобился?
- Это вы, господин Фикс?
- Ну я, а что случилось?
- Я звоню по поручению господина Карла. Завтра в пятнадцать ноль-ноль важное заседание.
- Опять?.. - возмутился было господин Фикс, но взял себя в руки. - Хорошо. Передайте господину Карлу - буду обязательно.
Я пометил на контрольном листке: 'г.Фикс - оповещен'.
Набираю следующий номер.
- Алло, девушка, нельзя ли пригласить к телефону госпожу Нетке?
- Кого-кого? - переспросил озорной голосок.
- Госпожу Нетке. Я звоню по поручению господина Карла...
Голосок засмеялся и, тонко прокашлявшись, сообщил:
- Госпожа Нетке сейчас подойдет. Только не опускайте трубку!
Минут десять я напряженно вслушивался в неясные дребезжащие звуки. То смех прорывался, то возбужденная речь, то шаги...
- Вы ждете? - сдерживая смех, спросил голосок.
- Жду. У меня мало времени...
- Вы, наверное, круглый идиот! - невидимым острием пронзил меня голосок, и частые гудки завершили наш разговор. В контрольном листке рядом с фамилией Нетке ставлю жирный вопрос.
В длинном ряду фамилий вдруг увидел: Кром! И как я просмотрел! Не раздумывая, набираю номер.
- Слушаю, - ответил надтреснутый старческий голос.
- Мне бы господина Крома.
- Кто спрашивает?
- Сотрудник господина Карла. Завтра в пятнадцать ноль-ноль совещание. Передайте, пожалуйста, господину Крому...
- Странное поручение. Передать самому себе? Ну, знаете...
- Извините, господин Кром. Повестка дня важная и интересная. Военные и финансовые вопросы. А также выдвижение на премию литературных работ господина Карла...
- Вот как? Выдвижение на премию? Любопытно... Так во сколько, говорите?
- Завтра в пятнадцать ноль-ноль.
Отбойные гудки. С удовлетворением занес в контрольный листок плюс.
Решил не перескакивать через фамилии, звонить всем подряд.
- Господин Брзо?
- Ну, Брзо, - ответил бас. - А ты кто такой?
- Сотрудник господина Карла. Завтра...
- Меня не интересует - что завтра. И я прекрасно знаю и люблю господина Карла. Я спрашиваю: кто ты такой? Тунеядец? Нищий? Проходимец? Какая беспрецедентная наглость! Мокрица хочет, чтобы я с ней разговаривал!.. Передай господину Карлу - приду.
Едва закончился неприятный разговор с господином Брзо, вызывает Карл.
- Что ты тут настряпал? - с ходу обрушился он на меня. - Разве это выступление? Сочинение дебильного младенца! Нет, ты только послушай! - Карл, скривившись, нарочито громко прочитал: 'Многоуважаемые дамы и господа!' Откуда, я спрашиваю, эти перлы?
- Из ваших сочинений.
- Когда я говорю, - вскипел Карл, - все молчат! Нет, ты не хочешь быть внимательным, не хочешь по-настоящему сосредоточиться на простом поручении. Если бы ты изучил состав приглашенных, не написал бы 'многоуважаемые дамы'!
Задать бы вопрос, уточнить явную нелепицу, но я молчу, сдерживаю себя говорить сейчас бесполезно.
- В выступлении сплошные повторы! - возбужденно продолжает Карл. - Уж если ты написал в одном месте 'многоуважаемые', то в другом будь любезен найти синоним. Есть, например, прекрасное обращение 'досточтимые'! Забирай свои поделки и действуй. Жду новый, по-настоящему умный, полноценный текст.
Опять я в офисе-четыре за столом. Еще раз просмотрел список участников совещания, но так и не понял карловского протеста против обращения к дамам: в стройном ряду высоких представителей значились три важные особы...
Новый текст, естественно, начал с поправкой: 'Многоуважаемые господа!' Написал еще две строчки и выдохся... Тут же звонок Карла:
- Где мои выступления?
- Я только начал.
- Ну и головотяпство! - воскликнул Карл, и в трубке часто запиликало.
Через пять минут новый звонок:
- Я жду!
- Заканчиваю вступительное слово...
Карл
