— Мы ничего не можем сделать. Только ждать. И ты не должна гулять в саду или подходить к окну, если не хочешь общаться с ними или видеть свои фотографии в газетах.
— Как долго?
— Этого я не могу сказать. Вероятно, пока этот скандал не забудется в связи с каким-нибудь новым громким делом.
— Прости меня.
— Тебя? Ты ни в чем не виновата. Это я должен просить у тебя прощения.
Тесс вздохнула. Любопытство взяло верх над отвращением и она снова открыла газету.
— Плохо одно: все, что здесь написано, является правдой. По крайней мере, частично. Я — твоя любовница. И я беременна.
— Тесс, мы оба знаем, что ты мне больше чем любовница.
Закрыв газету, она протянула ее Бену.
— Все, больше не могу смотреть на это.
— Вероятно, все станет намного хуже, — предупредил ее Бен.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Бен оказался прав. Все стало намного хуже.
Сутками, не смолкая звонил телефон. А перед домом, как снежный ком, росла толпа репортеров.
По телевизору нескончаемым потоком шли репортажи о Тесс и Бене, распространяющие грязные слухи о них.
Для Тесс было настоящим ударом узнать, что ее мать за десять тысяч долларов дала интервью о ней. Но самым грустным было то, что девяносто процентов этого интервью было ложью.
— Мы можем предъявить им иск за клевету, — предложил Бен, услышав, как ее мать и отчим описали ее, как малолетнюю проститутку.
Но Тесс не думала, что это поможет.
Правда здесь никого не интересовала. А деньги не вернут ей честное имя.
Они с Беном обедали в столовой, когда позвонили во входную дверь.
— Эти стервятники совсем обнаглели, — теряя терпение, процедил сквозь зубы Бен.
Из кухни появилась миссис Смит.
— Хотите, чтобы я открыла?
Бен раздраженно бросил салфетку на стол.
— Нет. Думаю, настало время высказать им все, что я думаю о них.
Тесс сжалась, остро осознавая свою вину за создавшуюся ситуацию. Ведь репортеров интересовал не Бен, а она и ее ребенок.
Бен встал и сердито направился в холл.
Когда дверь открылась, Тесс напряглась, ожидая, что Бен разразится проклятиями, но после длинной паузы раздался его расстроенный голос:
— Мама, что ты здесь делаешь?
Прижимая руки к груди, Тесс тихо вышла в холл. О боже, что же теперь будет? Мама Бена наверняка приехала, чтобы выгнать ее вон. Так бы поступила любая любящая мать, услышав все эти грязные сплетни.
Стоя в глубине холла, Тесс желала провалиться сквозь землю или же стать невидимкой.
— О, мое сокровище! Какой ужас! — прощебетала мать Бена, картинно хватаясь за сердце.
О, да. Здесь она попала в самую точку.
— Вся эта шумиха напомнила мне, почему я ушла из шоу-бизнеса, — продолжала женщина. — Эти репортеры такие гадкие…
— Мама, зачем ты приехала? Я же говорил тебе — сейчас не самое лучшее время для визитов.
Бывшая кинозвезда терпеливо улыбнулась ему.
— А, по-моему, лучшего времени не найти.
Разглядывая эту стройную и очень красивую женщину, которая скорее могла бы быть сестрой Бена, а не матерью, Тесс чувствовала себя гадким утенком.
Оглядевшись, миссис Адамс заметила стоящую в тени Тесс.
— Это она?
Бен вздохнул.
— Мама, это Тесс. Тесс, познакомься с моей мамой.
Ноги Тесс приросли к месту от ужаса, когда миссис Адамс бросилась к ней через холл.
Вместо того чтобы пинками выгнать Тесс из дома, она со слезами на глазах крепко прижала девушку к себе.
Потрясенная Тесс перевела взгляд на Бена и увидела, что он сжался.
— О, Бенджи, она восхитительна!
— Бенджи? — переспросила Тесс у Бена, и он закатил глаза.
Чуть отстранив от себя девушку, миссис Адамс снова залилась слезами, и Тесс почувствовала себя совсем глупо.
Все газеты называли бывшую актрису жадной до денег стервой, но миссис Адамс почему-то вела себя так, будто встреча с Тесс была ее самой заветной мечтой.
— И когда же вы меня порадуете? — не ослабляя объятий, задала ей вопрос женщина.
Тесс так давно никто не спрашивал о беременности, что ей понадобилась минута, чтобы понять, что речь идет о родах.
— Предположительно девятнадцатого сентября.
— У меня тридцатого день рождения! Может и ты родишь в этот день!
Позже на одиннадцать дней? Боже, не дай этому случиться! Тесс и так чувствовала себя слоном. Тем временем миссис Адамс повернулась к сыну:
— Бенджи, почему ты ничего не сообщил нам об этом? Разве мы не имеем права знать о внуке?
— Я собирался вам сказать, — ответил Бен. Однако Тесс поняла, что он лжет. Ему вовсе не хотелось, чтобы его родители знали о ребенке. Бен бросил на нее хмурый взгляд и снова посмотрел на мать. — Давай поговорим об этом после того, как ты устроишься, мама.
— Превосходная идея! — воскликнула миссис Адамс, кокетливо поправляя рукой прическу. — Я, наверное, неважно выгляжу — поездка-то была долгой. Миссис Смит, вы не могли бы отнести мои вещи в комнату для гостей?
Экономка вопросительно взглянула на Бена.
— Мне очень жаль мама, но эта комната занята. Возьми себе другую.
— А кто живет в комнате для гостей? — спросила она.
— Тесс, — ответил Бен, приготовившись к следующему, вполне закономерному вопросу.
И он не заставил себя долго ждать:
— А с какой стати ей жить в комнате для гостей?
Бен понимал, что его матери, весьма романтичному человеку, будет трудно разобраться в сложившейся ситуации.
— Об этом мы тоже поговорим позже, — произнес он, решив объясниться с ней наедине. Затем снова открыл входную дверь и внес в дом ее вещи — пять огромных чемоданов. — Гм, сколько времени ты планируешь здесь пробыть?
— Ну, конечно же, пока не родится ребенок! Неужели ты думаешь, что я пропущу рождение своего первого внука?
Бен внутренне сжался. Все оказалось гораздо хуже, чем он предполагал.
— А что отец? Разве он не возражает отпустить тебя на столь долгий срок?
