Когда она снова сжала его руку, Бен понял, что опять начались схватки.

Нежно погладив ее волосы, он заговорил с Тесс тихим, успокаивающим голосом. Она явно не понимала ни слова, но благодарно кивала.

У Бена было дурное предчувствие, что ребенок может родиться прямо в лифте.

Когда они добрались до четвертого этажа, все начало происходить очень быстро. Считая его отцом ребенка, Бена провели в родильный зал.

Тесс быстро переодели в больничную рубашку и положили на стол. Среди всей этой бурной деятельности неожиданно для себя, Бен оказался справа от Тесс, нежно шепча ей на ухо какую-то чепуху.

— Дайте мне обезболивающее, — попросила Тесс медсестру, которая измеряла ей давление. Когда та ничего не ответила, Тесс повернулась к Бену: — Прикажи им дать мне обезболивающее.

Бен взглянул на врача, и та покачала головой.

— Для этого уже нет времени, шейка матки уже полностью раскрылась, и ребенок вот-вот выйдет наружу.

Судя по частоте и силе схваток, Бену казалось, что ребенок вылетит из нее словно пуля, но прошло уже много времени, а ребенок все еще не думал появляться на свет.

В краткие периоды между схватками Бен вытирал мокрый от пота лоб Тесс и водил льдом по ее губам. Он успокаивал роженицу тихим голосом, глядя в ее заполненные страхом глаза.

Ни одну женщину Бен не любил и не уважал больше, чем Тесс.

— Показалась головка ребенка, — сказал врач через сорок минут.

Бен даже не подумал, что делает, когда посмотрел вниз и увидел крохотную макушку, покрытую густыми волосиками.

Это была самая чудесная вещь, которую он когда-либо видел.

— Боже мой, Тесс, я вижу ребенка.

— Давай, Тесс, теперь надо тужиться. В последний раз, — сказала врач измученной девушке.

— Не могу, — задыхаясь, ответила Тесс. — Я слишком устала.

— Посмотри на меня, — позвал девушку Бен, и она повернула к нему голову. Еще два часа назад он не был готов к появлению ребенка, но теперь это было пределом его мечтаний. — Тесс, ты можешь сделать это. Последний раз, и все, я тебе обещаю.

Закрыв глаза, Тесс, казалось, собрала всю свою волю в кулак и изо всех сил напряглась.

Через несколько секунд на руки врача выскользнул скользкий, мокрый ребенок. С густыми черными волосами. Такими же, как и у него.

— У вас девочка, — сообщила врач и положила кроху на живот Тесс.

Девочка. Дочь.

У них с Тесс есть дочь.

Маленькая, розовая и очень, очень громко орущая. И такая красивая… самая красивая из всех рожденных когда-либо детей.

Тесс осторожно коснулась маленьких ручек и ножек, крохотных, розовых пальчиков.

— Бен, посмотри на нее. Разве она не прекрасна?

Перестав плакать, малышка повернула головку на голос матери, посмотрев на нее любопытными ярко-синими глазами. Очень умными глазами.

Бен сдался немедленно, полностью и навсегда влюбившись в свою маленькую дочку.

Теперь для него было даже странно, что он когда-то хотел держать ее на расстоянии. Когда она впервые закричала, приветствуя этот мир, Бен понял, что она его кровь и плоть.

Он не плакал три года, с тех пор, как потерял сына, но сейчас чувствовал слезы на своих глазах.

— Прости меня, дорогая, — прошептал он Тесс. — Как я мог даже думать о том, что у меня получится жить без вас обеих? Я люблю тебя Тесс!

Она коснулась его щек и вытерла слезы.

— Я тоже люблю тебя.