политоры пойдут на более серьезные уступки, скажем, военные.

Почему-то я тупо думал о мешке, куда он меня спрячет, когда поймает. А,Урк стоял, улыбаясь, расслабленно и неподвижно, и первый его рывок по кругу в мою сторону был непредсказуем. Я потерял на этом мгновение, — дальше началась гонка по кругу. И почему я до этого обмер настолько, что не достал из кармана быстро свой пистолет? Чем я-то рисковал? Он же в меня стрелять не собирался. Я летел по кругу, «радуясь», что круг фонтана не так уж мал, чтобы а, Урк, резко затормозив и сделав бросок в обратную сторону, мог схватить меня. Конечно, резкость у а, Урка была феноменальной, но это не означало, что он хороший бегун.

Он сделал несколько резких остановок и бросков в обратную сторону так, что мы оказывались друг от друга на расстоянии, меньшем, чем длина полукруга, но я успевал среагировать и, тоже сделав обратный рывок, восстановить расстояние. Иногда он делал два рывка подряд: в одну сторону и сразу же в другую, — но я был начеку. Я не пытался достать биоревольвер, боясь сбить свой ритм. Все больше и больше я чувствовал, что не уступаю ему, все упиралось в его и мою выносливость: кто раньше выдохнется. Я внимательно следил за тем, не сделает ли он прыжок через фонтан. Вдруг я подумал о папе: если он появится и а, Урк его не заметит, мы трое (это уже была моя забота) в какой-то момент не должны оказаться на одной линии: папа — а, Урк — я или тем более папа — я — а, Урк, так папе стрелять будет рискованно. И в тот же момент, как только эта мысль промелькнула у меня в голове, я увидел папу. В этот момент он был за спиной у а, Урка. Совершенно бессознательно я остановился, а, Урк — тоже; я замер (видя, краем глаза, как папа осторожно перебегает от дерева к дереву длинного сквера, почти прижимаясь к земле) и вот тут я начал делать резкие движения влево и вправо, будто я ловил а, Урка, а не он меня. По идиотской причине, когда я делал рывок в его сторону, он действительно отскакивал в другую, но потом, выругавшись, сообразил, что к чему, и стал делать рывки мне навстречу, а я быстро отступил назад и еще чуть-чуть. Потом я делал рывок в его сторону в другом направлении, а он вновь мне навстречу… Так или иначе, эта игра держала его все время спиной к папе, а папа приближался. Было бы хорошо, если бы а, Урк все-таки сорвался на бег по кругу, и тогда бы папа, он и я уже не были на одной линии. Внезапно так и произошло: а, Урк рванул по кругу, папа поднял револьвер, видимо не понимая, что этой женщине от меня надо, но чуя что-то недоброе, раз я веду себя так… Раздался выстрел, тут же второй, совсем иной по звуку, и, когда а, Урк повалился на землю, а папа бросился ко мне, из подъезда напротив меня выскочил политор и быстро направился к нам.

— Хвала небу! — крикнул он. — Хвала небу, что я выглянул в окно. Я сразу же узнал эту гадину.

— Бог ты мой, — сказал папа, склоняясь над а, Урком. — Это же… это же а, Урк!

— То-то и оно, — сказал политор. — А вы меня не узнали?

— Вы… вы… вели вечер в технициуме, ведь верно? — обрадовался я. — Вас зовут… Клиф!

— Все верно. Я Клиф.

— Значит, вы, Клиф, стреляли первым? — сказал папа. — Я-то стрелял, уже слыша чей-то выстрел.

— Я пальнул в него прямо из окна, — сказал Клиф. — Но, в общем, это неважно. Пауза была махонькой, и, по-моему, вы тоже попали, уль Владимир. Может, именно вы его и прикончили.

Клиф отошел к скамейке, взял мешок, вернулся и накрыл им а, Урка. А я уже соединился с Ки- олом.

— Уль Ки-ол, это Митя, — сказал я. — Я по важному делу.

— Что случилось? Слушаю тебя.

— Убит а, Урк. Это по пути. Я шел навстречу отцу. Возле фонтанчика. Может, есть машина, чтобы убрать его?

— Да, сейчас же вышлю. Вон какие дела! Отлично.

Я и папа по очереди обняли Клифа и распрощались с ним.

Дома нас ждали Ир-фа, Орик, Пилли, но и а, Тул, а, Шарт и Фи-лол.

— Убит а, Урк, — сказал я, и все замолчали.

— Он пытался изловить меня возле фонтанчика. В общем, бег вокруг фонтана. Подоспел папа, а, Урк его не видел…

— Да, но первым из окна его прихлопнул Клиф, — сказал папа.

— Это кое-что меняет с Карпием, — сказала Пилли. — Со слов Ки-ола — он утверждал, что а, Урк в «гнезде».

— Это было при мне, — сказал я и изложил, как протекала встреча с Карпием.

— Я наладил связь с рабочими бетонного завода. Вскоре они приступят к «зарядке» средних космолетов бетоном. Техническую часть Фи-лол разработал блестяще, — сказал Орик.

— Уль Карпий, — сказал Ир-фа с некоторым малюсеньким акцентом торжественности и подчеркнутого уважения. — Как вы понимаете, ваше появление здесь несколько неожиданно и парадоксально.

Карпий едва заметно кивнул.

— Возможно, — продолжал Ир-фа, — наша беседа и форма наших вопросов наведут вас на мысль, что мы вас просто-напросто допрашиваем. Я не буду разубеждать вас: идет война. Смущает ли вас что-либо перед началом нашей беседы?

— Да, — сказал Карпий. — Кое-что смущает.

— Мы слушаем вас, — сказал Ир-фа. — Я надеюсь, вы не против, если ведение беседы я передам в руки уля Орика.

— Уль Ир-фа, — сказал Карпий. — Мы оба и все остальные знают и помнят, что вы были капитаном- космонавтом суперкласса. Насколько мне известно, у вас, да и у многих осталось впечатление, что ваш уход с этой высокой должности пб настоянию правительства и летных кругов был связан не столько (а то и вовсе не связан) с травмой вашей руки, сколько, прежде всего, с некоторыми вашими взглядами и высказываниями. Вы согласны со мной? — Да, — сказал Ир-фа. — Согласен. Да это и общее мнение.

— Считаете ли вы, что, когда этот вопрос решался, я был вашим противником?

— Я никогда не думал о вас персонально в этой связи, так как голосование было тайным.

— Стало быть, вы можете хотя бы допустить, что тогда я не принял вашу сторону?

— Подобное вполне допустимо, — сказал Ир-фа.

— Я пришел к вам из лагеря ваших врагов и вправе опасаться, что на решение моей судьбы может повлиять ваше, возможно отрицательное, впечатление обо мне в связи со сказанным мною.

— Да, — сказал Ир-фа, — но это не должно вас беспокоить.

— Не понимаю вас, — сказал Карпий.

— Оценивать ваши ответы буду не я один. Это первое.

— Да. Но это ваши сторонники.

— Разумеется. Но поверьте, что выгоды или опасность вашего прихода к нам для меня более важны, чем старые счеты.

— Я говорю о возможном подсознательном неприятии меня.

— Подсознание таковым и является, — сухо сказал Ир-фа, — лично я за него не отвечаю. Если бы я знал о непрязни к вам… Мы зря тратим время, уль Карпий.

— Странно, — сказал Орик. — Почему вас, уль Карпий, в большей степени не занимает то, что все присутствующие знают, что земной корабль «Птиль» был взят вами на борт вашего корабля насильно, без согласия его экипажа.

— Взять «Птиль» к себе на борт — приказ Горгонерра.

— Вы изволили говорить о подсознании, — язвительно заметил Орик. — Но может сработать и сознание: никто не понуждал вас связываться с Горгонерром и спрашивать, что делать с «Птилем».

— Уль Орик, — жестко сказал Карпий. — Я не один был на своем корабле и не я один видел в космосе «Птиль». В моей команде могли быть разные политоры, а я дорожил своим званием капитана.

— Точка, — сказал не менее жестко Орик. — Займемся делом. Времени в обрез. Итак, цель вашего прихода? И перехода. Я полагаю, он был нелегким и небезопасным?

— Коротко это выглядит так, — сказал Карпий. — Я не до конца разделяю политику повстанцев, но я также не сторонник — даже в большей степени — политики Горгонерра.

— И вы бежали?

— Вы же знаете от Ки-ола, что нет.