Как уже не раз упоминалось, корма «Дельфина» была очень высока. Ее украшала богатая резьба и множество всяких статуй, пестро окрашенных выступов и перекладин, потому что в те дни кораблестроители больше старались подражать зодчим, воздвигавшим дома, и мало думали о мореходных качествах своих судов. Палуба юта выступала над окном капитанской каюты, образуя нечто вроде козырька.

Таким образом, два человека могли вылезти из окна и устроиться на каком-нибудь украшении под нависающим ютом. Анджела обхватила руками деревянную статую святого Христофора, покровителя всех плавающих и путешествующих. Алан, выбравшись вслед за ней, уцепился за позолоченную русалку. Ни святой, ни русалка, по-видимому, не обиделись на подобную фамильярность – во всяком случае, их изъеденные солью лица не изменили равнодушного выражения.

Это было довольно безопасное убежище, потому что «Дельфин», по-прежнему сцепленный с галерой, почти не двигался, а на море царствовал штиль. Конечно, дело обстояло бы по-иному, если бы корабль сильно качало, а под его кормой кипели высокие волны.

Правда, их могли увидеть. Однако нависающий ют заслонял их от случайных взглядов с палубы, а чтобы разглядеть их из окна каюты, нужно было бы высунуться в него чуть ли не по пояс, да еще вывернуть шею. От пиратского судна их заслонял борт «Дельфина», и с этой стороны никакая опасность не грозила им до тех пор, пока галера не отвалила бы от корабля. Да и пираты, судя по доносившемуся шуму, были слишком заняты, чтобы глазеть по сторонам.

– Что там происходит? – прошептала Анджела.

– Они грабят корабль. Слышишь – по палубе катят бочки. Оба прислушались.

– Хороший знак, – пробормотал Алан.

– Ты думаешь, что они уплывут и бросят «Дельфин»? Иначе они не стали бы снимать с него груз.

– Вот именно. На что им эта старая лоханка? Ш-ш-ш!.. Кажется, кто-то вошел в каюту.

Они замерли. Из открытого окна у их ног донеслись грубые голоса, стук падающей мебели, лязг взламываемых замков… Они догадались, что грабители наткнулись на винный погребец капитана и решили промочить глотку. Потом внизу все стихло, и слышны были только шум и крики с палубы.

– Бедный капитан Монтано! – вздохнула Анджела, решив, что можно опять заговорить. – Он так мечтал о приключениях… И вот такой конец.

– Это был мужественный человек, он заслуживал лучшего корабля и лучшей команды.

– А что с матросами?

– Я видел, что некоторые прыгали в воду, но, наверное, они утонули. Правда, нас относит к берегу, но до него еще далеко. А тех, кого пираты не убили, конечно, продадут в рабство.

С галеры донесся хриплый рев трубы. На «Дельфине» раздались громкие крики.

– Пожалуй, они собираются отчалить и дают сигнал своей команде вернуться на галеру.

– Может быть, нам на помощь идет военный корабль? – с надеждой сказала Анджела.

– Если бы так! Мы вдвоем не сможем управлять «Дельфином».

– Ну все-таки лучше остаться на нем вдвоем, чем вместе с пиратами. А кроме того, в случае необходимости мы можем воспользоваться лодкой.

Снова заревела труба. И сразу с палубы донесся топот множества ног. Затем на «Дельфине» воцарилась мертвая тишина, зато на галере поднялся страшный шум.

– Попробуем вернуться в каюту, – предложил Алан. – По-моему, пираты отчаливают. Как бы они нас не заметили, когда корабли разойдутся.

Укрывшись в каюте, они с удовольствием расправили затекшие руки и ноги. Пираты учинили здесь настоящий разгром: вспороли все подушки в поисках припрятанных ценностей и даже перебили стаканы – вероятно, попросту в стремлении удовлетворить бессмысленную жажду разрушения.

Алан и Анджела напряженно прислушивались, готовые при первом признаке опасности снова броситься к окну. Но на «Дельфине» царило безмолвие: только угрюмо хлопал парус да стонали и скрипели снасти.

– Подожди здесь! – сказал Алан. – Я пойду проверю, отошла ли галера.

Он осторожно выбрался на палубу. Там никого не было. Согнувшись в три погибели, он прокрался к борту. Черная галера была уже в сотне ярдов и направлялась к берегу, а «Дельфин», увлекаемый северо- западным бризом, продолжал неторопливо плыть прежним курсом – правда, теперь он рыскал из стороны в сторону, потому что никто не стоял у его руля.

Других кораблей не было видно. Алан все же поднялся на ют и осмотрел горизонт. Между небом и землей не виднелось ни единого паруса. Пираты бросили «Дельфин» не потому, что испугались, а потому, что уже сняли с корабля все ценное. Но, во всяком случае, они уплыли, а это было самое главное.

Он бросился вниз, чтобы успокоить Анджелу.

– Все в порядке! – крикнул он. – Они уплыли. На корабле нет никого, кроме нас.

– Ш-ш-ш… Слушай! – прошептала она, хватая его за руку.

В коридоре раздавались медленные шаги, приближавшиеся к каюте. Вот кто-то, тяжело дыша, остановился возле открытой двери…

Они уже не успеют вылезти за окно. Алан оглянулся в поисках сабли, которую он бросил, когда они спасались за окном в первый раз. Но нигде ее не увидел: наверное, она приглянулась кому-нибудь из пиратов. Алан схватил табуретку… Табуретки и чужое оружие! Ведь и это уже было! Тут вновь пробудилась его странная способность думать о смешном в минуту опасности. Он прикинул, не основать ли ему новую школу фехтования, где он будет обучать желающих искусству биться на шпагах и табуретках.