– Это ж Инет, – напомнил я. – Просто не отвечаешь, это и есть отказ.

– Просят подтверждения, что получено…

– Придурки из прошлого века! Это же Инет, здесь либо получаешь, либо письмо прет взад с уведомлением, что адрес не найден.

– Иногда письма теряются, – напомнила она. – Бывают сбои… хоть и редко, глюки. Что написать?

Голос ее был печальный, а блеск глаз как бы слегка пригас. И плечи чуть опустились. Я не сразу понял, что с нею, а когда сообразил, сердце наполнилось жалостью. Кем бы она ни была, но далеко не всех посылают на экзотичные моря. Девяносто девять из ста сотрудников всю жизнь не поднимаются из пыльных архивов, не покидают своих крохотных засекреченных кабинетов.

– Что, – спросил я непонимающе, – неужели в самом деле захотелось черт-те куда к ангелу на рога, куда Макар телят не гонял?.. Это же хрен знает где!

Она сказала тихим голосом:

– Ах, Владимир Юрьевич! Это вы, мужчины, всегда за горизонт, в будущее… А мы, женщины, всегда в прошлом. И Средиземное море, Кипр, Эллада, Афродита…

Я смерил ее взглядом.

– У вас, Христя, пропорции куда эффектнее, чем у Афродиты. В поясе вы тоньше, ноги длиннее, бедра шире, сиськи крупнее.

Она сделала большие глаза.

– Правда?

– Точно, – заверил я. И добавил безжалостно: – У каждой десятой женщины пропорции сейчас лучше, чем у Афродиты… Видать, выбраковка шла строгая.

Кристина поморщилась.

– Как вы все умеете испортить!..

– А что?

– Я уж думала, что это я одна такая уникальная.

Я сказал великодушно:

– У вас в самом деле фигура… Впрочем, что я говорю? Как будто вы этого не знаете!

Она улыбнулась.

– Знаю, но так приятно услышать подтверждение.

– А вот фигушки, – ответил я. – Не дождетесь. Но, если так не терпится, ладно… Напишите, что принимаем приглашение. Но только не отправляйте сразу, я проверю на предмет грамматики. Два места, мне и моему литагенту.

Ее глаза распахнулись, плечи и грудь приподнялись, она набрала воздуха и так застыла, глядя на меня выпученными глазами.

– Вы… вы серьезно?

Я с неудовольствием пожал плечами.

– А что делать? Если мир все еще дик… но я, увы, живу в этом мире. И в эту эпоху, где люди все еще по старинке предпочитают, хотя могли бы… эх, с людьми жить, по-людски выть.

В голове была легкость, как у Хлестакова, когда того понесло. Я чувствовал, что поехать на Средиземное море – это не большая дурость, чем ездить на велосипеде или делать пробежки трусцой. Но я на вело шпарю, другие пробежничают, хоть вроде бы не босоногие Пятницы, среди них есть даже с учеными степенями…

– Да-да, – сказала она торопливо. – А вы в самом деле… меня возьмете?

Я сделал паузу и важно кивнул. Была бы умнее, догадалась бы, что из-за нее и еду. Все-таки из-за женщин и делаем основные дурости.

Она завизжала тихонько-тихонько, страшась меня рассердить, а то передумаю, унеслась на кухню. Я вернулся к ноутбуку, но минут через пять Кристина уже появилась на пороге с огромным подносом в обеих руках.

– Повелитель, – сказала она покорным голосом, – сейчас жарко, вам нужно восстановить водный баланс в организме… Откушайте винограду! Или вот эти сочные груши.

Я отмахнулся.

– С балансом у меня в ажуре.

– Не скажите, – возразила она, – моча слишком желтая, а это признак обезвоживания!

– Моча? Ты где ее увидела?

– Когда вы изволили пописать в раковину для мытья рук, то одну каплю не смыли, не заметили…

– Зараза, – сказал я с чувством. – Не фиг к таким вещам присматриваться! Еще в жопу ко мне загляни!

Она поспешно поставила поднос.